волосатой груди. Он понял это как сигнал к атаке.
Для нее это была игра, а не желание телесного контакта, как это бывает у взрослой женщины. Скорее всего она подражала старшим подругам, которые для нее представляли определенный авторитет и которые своими разговорами, вполне возможно, подталкивали ее к этому шагу. А Сергей подвернулся в удобный момент, когда девушка слегка подвыпила, – как знать, может быть, первый раз. В ее жизни, бедной и ограниченной, шикарная машина, дорогая одежда так называемого поклонника произвели своеобразный фурор в ее воображении. Возможно, пройдет много лет, и девочка, став женщиной и испытав все тяготы семейной жизни простого человека, когда разрываешься между плитой, постелью и работой, будет вспоминать этот вечер, который начинался как игра, а закончился вступлением во взрослую жизнь.
Сергей уже приступил непосредственно к делу, когда Николь вдруг истошно закричала:
– Нет, Сережа, нет, я не могу! Уходи!
Изнемогая от боли, Николь извивалась на кровати, но Панаев, словно не замечая этого, продолжал с какой-то тупой яростью делать свое дело. Он, на удивление, закончил быстро и тут же встал, вышел в ванную, сопровождая свой путь ругательствами.
Когда он вернулся, Николь лежала ничком, натянув на себя одеяло. Он сел рядом с ней, его толстые пальцы перебирали пряди ее коротко остриженных волос.
– Николь! – прижавшись к ней, он снова страстно зашептал: – Неужели ты так сильно напугана?
Она еще что-то говорила, а потом зарыдала, как ребенок. И было в этой детской капризности что-то непосредственное и чистое, что вряд ли он смог бы понять буквально, но принял душой. Он лег рядом с ней и прижал ее стриженую головку к своей груди.
– Все хорошо, – успокаивал он ее. – У тебя что – в первый раз? Я забыл… Тебе только четырнадцать лет. Извини.
Она уткнулась ему в грудь и робким голосом прошептала:
– Я совсем никуда не гожусь. Наверное, я несовременная. Кики говорит, что начала в двенадцать, а я так не могу…
– Эх ты! – пожурил он свою случайную любовницу. – Все еще будет, и муж, и дети. Только больше так не делай, как со мной.
Он встал, уже не помня, как оделся, и вышел на улицу. Эта ночь врезалась в его память навсегда. Сергей вспомнил о том, что в ранней юности он любил такую же точно девушку из одного с ним класса, но она пренебрегала им. И, встретив это юное создание на дискотеке, он как бы вспомнил прошлое и сторицей хотел окупить не реализованное тогда желание.
Лариса сидела, поджавшись в кресле, и внимательно слушала Панаева. Ей были интересны откровения этого грубого на вид человека, который многим казался черствым и циничным.
Она чувствовала, что ей необходимо, что называется, просканировать личность Панаева, попытаться прощупать его через прошлое, используя весьма распространенный психологический прием. Она находилась под впечатлением от общения с Толиком – он-то и научил ее всем этим штучкам. Лариса чувствовала, что все произошедшее в этой квартире несет в себе какой-то психологический,
