style="font-size:15px;"> – Ты, Ник, баловень везенья,
Плод ведь Хании суров. И сейчас ты был
Им ранен. То всего лишь тень безумья. Но, мой друг,
Он так коварен! Вновь проснулся б в полнолунье. Если б Дина
«В гонг не била», ты б ушёл из жизни вдруг.
Ник
–Что ж, поздравь, что хоть без мук зло убить меня
Решило. Но что бабе сделал я? За что Ника убивать?
король
– И в том, дружок, вина
Моя, ведь хочет даром обладать, какой
Я ж тебе и дал. Но предел настал терпенья! Накажу без
Сожаленья! Каплей ты последней стал. Хочет
Перстень? Пусть берёт!
Ник
– Нет! А как же мой Василий? С ним он счастье обретёт.
Но орудием насилий для колдуньи станет он.
король
– Ты отдашь старухе перстень!
Пусть оденет его, «плесень»! Моё слово – есть закон!
Да успей сказать заклятье, ведьме перстень подавая: «Не навеки снято Платье, но отныне шерсть седая в лесу скроет наготу.»
Ты запомнил байку ту?
Ник
– Да, запомнил. Чего проще? Что без платья будет бегать
Шерсть седая, греясь в роще.
король
– А как я могу шутить!
Дав клыки мои отведать. Коль с повадками
Термита в нерве ты решил пожить. Всё спешишь вперёд
Событий! Умным будь, хотя б для вида,
В ожидании открытий.
Ник
– Как жаль мне перстень отдавать, преступнице, тем паче.
А нельзя ли наказать как-нибудь её иначе?
король
– Можно, Ник, но вот она
В чашах рыская лесных, вещь понять
Одну должна. Для чего? За зло расплата тварь
Оставила в живых? Мстить не стал бы ведьме я. Но коль
Смерти она рада для людей и для зверья? То пусть и ходит она
В шкуре. Пусть глад обтянет ей скелет, в облаве будет пусть
И в буре, попав зубастенький браслет. Там ощутит она
Мытарство, раз в стаю серое зверьё не примет
Подлое коварство. Там дикий
Ужас ждёт её!
Ник
– О, мой король! Как ты жесток!
король
– Добрый я и для гадюк. Вот поэтому на срок шлю я оборотню
Мук. Но если нрав изменит свой? Силу магия теряет. Ну а коль
Вину признает? Вернётся облик к ней родной.
XV
Ведьма с койки подскочила,
Думы ж спать ей не давали. И к чулану поспешила,
Где заговорщики уж ждали. Но не скрыться ей от глаз, неотступно
Крался Серый. Свидетель горестной беседы для бабы в тот прощальный час.
А зная нрав в ней озверелый, предвидел он большие беды, исток
Каким
