пожелай звезду она.
Мечты – бальзам душевной ране.
Лежала старая, вздыхала на ровеснике диване
И всё думушку гадала: «И с чародеем он не схож. В лесу на
Шабаш каждый год собирается народ, уж повидала я там рож. Откуда Перстень у пройдохи? Ведь он, однако, не простой. А коль нашёл?
Другой у «крохи» хранитель будет. Мой он! Мой!» – сказала
С твёрдостью колдунья, и сон унёс её раздумья.
IX
Ник проснулся и в окно посмотрел на солнце красно.
Ник
– Рассвело уже давно, но идти теперь опасно… Ждала же
Соню на заре. И что скажу ей в оправданье? Упрёк найду
Лишь в конуре и обрету затем изгнанье.
«Благодарю, я излечился!»– крикнул он старухе громко.
Грохот в кухне прекратился, и она
Вошла. Из шёлка был халат на ней цветной. Но
Как нелеп был весь наряд! Шаровары ниспадали яркой
Тканью голубой. Бусы, кольца, целый клад хором солнце отражали. Нарядилась словно ёлка в драгоценные игрушки. Но, подав к еде ватрушки, Пробасила: «Ты без толка приходил ко мне, дружок. Так не лечатся, мой Милый. Ещё вспомнишь бережок, когда хворь отымет силы.
Но коль надо? То иди. Подкрепись перед дорогой,
И… счастливого пути.»
И, усевшись за столом,
Наслаждался пёс едой, дивным подчуясь
Гусём, ведь душистою травой приправлялось это блюдо.
Но компотом запивая, вдруг в окне он видит чудо, будто б гном шёл
Из сарая. И сказала, между прочим, ведьма Нику осторожно:
«Как с обедом мы покончим, мне поведай, коль
Возможно. Как назвала тебя мать?
И откуда будешь родом?»
Ник
– Ник-колаем меня звать. А рождён? В роду я гордом.
ведьма
– Да-а, видать, не беден ты раз перстенёк бриллиантом блещет.
Ник
– Носили прадедов персты. Им наследник себя тешит,
Испытав притом блаженство.
Лгал бесстыдно Ник колдунье,
Видя доброе соседство в юной девушке болтунье.
Но, слыша музыку востока, не мог понять откуда звук. Не долго он
Искал истока, коль ароматами цветов наполнилось пространство вдруг. Ковровый радовал покров. Тюль скрывать пыталась ложе, туда
Тянуло его тоже. Но изобильем стол манил, и Ник с ковра
Не уходил. Он по примеру сел колдуньи, закинув
Ноги словно йог. И слушал песни старой
Лгуньи, понять которых уж не мог.
«Отдай мне перстень золотой.» -
Тихо молвила «девица». Но тут же пёс, представив
Лица, когда б вернул бы облик свой, начал дико хохотать, вдруг
Услыша эха крик. А отказавшись его снять,
Не узнал свой голос Ник.
Коварство – имя её было.
Ох, ненавидела
