я уверена, что мистер Янковский вовсе не хотел… – начинает девушка в розовом.
– Еще как хотел, – отвечаю я. – Но он тоже хорош. Пфффф! Носил воду для слонов, как же. Да вы вообще хоть представляете, сколько пьют слоны?
– Понятия не имею, – говорит Норма, поджав губы и тряся головой. – Но я одного в толк не возьму: что это на вас нашло, мистер Янковский?
Да-да. Вот так оно всегда и бывает.
– Это возмутительно! – восклицает Макгинти, чуть склонившись к Норме. Заметил, стало быть, что глас народа на его стороне. – Я не понимаю, почему обязан терпеть, когда меня обзывают лжецом.
– И старым болваном, – напоминаю я.
– Мистер Янковский! – обращается ко мне негритяночка, повышая голос. Она подходит ко мне и снимает кресло с тормоза. – Думаю, вам лучше побыть у себя. Пока не успокоитесь.
– Постойте! – кричу я, но она уже откатывает меня от стола и везет к двери. – С чего это я должен успокаиваться? И вообще, я еще не поел!
– Ужин я вам принесу, – доносится у меня из-за спины.
– Но я не хочу ужинать у себя! Верните меня обратно! Вы не имеете права!
Оказывается, очень даже имеет. Она провозит меня по вестибюлю со скоростью молнии и резко сворачивает в мою комнату. Там она с такой силой жмет на тормоза, что кресло аж подпрыгивает.
– Я еду обратно, – говорю я, замечая, что она поднимает подставку для ног.
– Ни за что, – отвечает она, ставя мои ноги на пол.
– Но так нечестно! – чуть ли не взвизгиваю я. – Ведь я всегда там сидел. А он только две недели. Почему все встали на его сторону?
– Никто не встал ни на чью сторону. – Она наклоняется ко мне и подхватывает меня под руки. Когда она меня поднимает, ее лицо оказывается вровень с моим. Ее волосы, явно распрямленные в парикмахерской, пахнут цветами. Она усаживает меня на край кровати, и я утыкаюсь глазами в ее грудь, обтянутую розовым. И в табличку с именем.
– Розмари, – окликаю ее я.
– Да, мистер Янковский?
– Но ведь он и правда соврал.
– Я не в курсе. И вы не в курсе.
– Я в курсе. Я сам из цирковых.
Она сердито моргает.
– Что, простите?
Меня одолевают сомнения, и я решаю не вдаваться в подробности.
– Не важно.
– Вы работали в цирке?
– Я же сказал, не важно.
Повисает неловкая пауза.
– Вы наверняка здорово обидели мистера Макгинти, – говорит она, занимаясь моими ногами. Она действует быстро и ловко, а если и останавливается, то ненадолго.
– Едва ли. Адвокаты умеют держать удар.
Она смотрит на меня долгим взглядом, как будто хочет увидеть во мне не пациента, а личность. На миг у меня перехватывает дыхание. Но она вновь принимается за работу.
– Скажите, родные поведут вас в выходные в цирк?
– О да, –
