ним тоже, – угрюмо заметил капитан Тихонов, кивая на дорогу. – Укрепляются.
Петелин резко обернулся, рассчитывая увидеть вооруженный конвой, а разглядел лишь четыре телеги, медленно приближающиеся к бетонным преградам. К квадратным глыбам, щербатым от пуль, что грызли их несколько минут назад; выпачканным брызгами крови; теплым от взрывов гранат. У третьего блока слева срубило Сокола, там осталась его «мотыга». Но сидящие в телегах люди ничего об этом не знали. И не факт, что открывающие ворота серые им об этом расскажут.
– Это не подмога, – угрюмо произнес Петелин. – Они приехали за едой.
Жизнь продолжалась.
– Тара думала, что все поняла, поскольку мыслила кубиками, готовыми формами, – медленно произнес Химик, глядя на вышедшего из-за ясеня Бергера. Глаза фабричного стали обыкновенными чуть раньше, когда порожденная ими тьма доглодала девушку. – Тара мыслила так, как требует от вас мозг. Ты ведь знаешь, что мозг – большой лентяй, не так ли?
– Читал об этом.
Расправа не произвела на Бергера особенного впечатления: он знал, что Химик сильнее Тары; но вот философских высказываний не ожидал.
– Поэтому Милостивый Владыка запрещает записывать постулаты: заставляет тренировать мозг, не позволяет успокоиться.
– Чего не поняла Тара?
– То, что я – это место; это место – я. Все, что ты видишь вокруг, – это мир, создавший меня из себя, ибо в нем было слишком много меня. Мы уткнулись в ничто, извернулись, сплелись, напитались, стали сильными, но оказались втиснутыми в бойлерную. Я создатель этого мира, его господин и раб. Я все и никто, но не понимаю: какой я?
– Ты можешь говорить по-русски?
– Ты не удивился, – медленно произнес Химик. – Я показал тебе место Силы, показал часть ее возможностей, упомянул Владыку… Тебе было интересно, безумно интересно, но ты не удивился. – Пауза. Жесткий взгляд впивается в Федора. – Я не один!
Конечно, нет.
Этнограф потер виски, после чего ответил Химику не менее жестким взглядом:
– Мы прогнозируем существование восьми Точек Отражения.
– Что это такое?
– Они же «аномалия ноль», – добавил Бергер.
– Что это?
– Восемь Врат – восемь зон. Энергии оказалось так много, что хватило не только на создание переходов в другие миры – часть ее вырвалась за пределы Станции и связала точку Земли…
Пауза. Очень долгая пауза.
– С чем? – не выдержал Химик.
– Мы не разобрались, – честно признался этнограф. – Энергетический поток подвергся воздействию, должен был исчезнуть, развеяться, но вместо этого возникли замкнутые, переполненные энергией лакуны, внутри которых нарушены все возможные законы мироздания. Точнее, не нарушены, но поставлены в зависимость от желания… Гм… От желания тех, кто управляет…
И снова пауза. На этот раз еще длиннее, однако на этот раз фабричный не ждал продолжения. Он его знал.
– В каждой Точке живут мои братья.
– Восемь Врат в другие миры, восемь Точек Отражения, восемь
