style="font-size:15px;"> – Мы только-только пришли, – сказал я.
– Мы еще побудем, – сказала Линда. – Сейчас вам сладкое дадут!
Это она про морковку с огурцами?
Судя по всему, да.
Они в этой стране все малость того.
– Пойдем вместе, – сказал я Ванье.
– А Хейди возьмешь? – спросила Линда.
Я кивнул, взял Хейди и понес ее в комнату к детям, Ванья плелась следом. За нами шла Фрида с подносом. Она поставила его на маленький столик посреди комнаты и сказала:
– Перекусите пока. А потом будет торт.
Дети, три девочки и мальчик, по-прежнему возились вокруг кукольного дома. В другой комнате двое мальчишек гонялись друг за другом. А перед стереосистемой стоял Эрик с диском в руке.
– У меня тут есть норвежский джаз, – сказал он. – Ты джазом интересуешься?
– Да-а… – протянул я.
– В Норвегии интересный джаз, – сказал он.
– А что за диск? – спросил я.
Он показал мне обложку. Название группы ничего мне не сказало.
– Здо́рово, – кивнул я.
Ванья встала сзади Хейди и пыталась ее поднять. Хейди сопротивлялась.
– Она говорит «не надо», оставь ее, – сказал я.
Ванья не унималась, и я подошел к ним.
– Не хочешь морковку? – спросил я.
– Нет, – ответила Ванья.
– А она с намазкой. Смотри, – сказал я, подошел к столику, взял ломтик моркови, окунул его в белую массу, видимо на сметанной основе, и сунул в рот. – Ням-ням, – сказал я. – Очень вкусно!
Почему нельзя было накормить детей сосисками, лимонадом и мороженым? Леденцами на палочке? Желе? Шоколадным пудингом?
Вот ведь чертова страна идиотов. Все поголовно молодые женщины пьют тут воду в таких количествах, что она из ушей льется, они уверены, что это полезно для здоровья, но единственный достоверный результат – резко вырос энурез у молодых. Дети питаются цельнозерновыми макаронами и цельнозерновым хлебом и престранными сортами бурого риса, с чем не справляются их животы, но это никого не волнует ввиду натуральности и полезности этой здоровой еды. Увы, они здесь спутали еду и дух, поверили, что можно проесть себе путь к улучшению себя как человека, не понимая, что еда – это одно, а представления о ней – другое. Но кто скажет такое или что-то в этом духе, тот реакционер или норвежец, короче, человек, который не догоняет, потому что отстал лет на десять.
– Я не хочу, – сказала Ванья. – Я не голодная.
– Ладно, – сказал я. – А смотри – поезд. Давай построим дорогу?
Она кивнула, мы сели на пол позади ребят. Я составлял деревянные рельсы полукругом и незаметно помогал Ванье попадать в пазы ее рельсин. Хейди переместилась в комнату напротив и двигалась вдоль
