в субботу вечером: запоздалые покупатели с пакетами из супермаркета вперемешку с молодежью, собравшейся в центр, чтобы зависнуть в «Макдоналдсе» или «Бургер Кинге», и потоком шли машины, теперь уже не только практичные, семейные, которые целенаправленно ехали по делам, на парковку или обратно, но появились и низкие, черные, блестящие авто, внутри которых гремели басы, а за рулем сидели мужчины-мигранты лет двадцати. Перед супермаркетом оказалась такая толпа, что нам пришлось даже остановиться, и худющая, пожилая, потрепанная жизнью дама на инвалидной коляске, обычно в это время суток обретающаяся здесь, заметила Ванью и Хейди и наклонилась вперед, тряся колокольчиком на палочке и улыбаясь самой своей детолюбивой улыбкой, которая им наверняка показалась страшной гримасой. Но они молчали, не кричали, только смотрели на нее не мигая. Сбоку от входа на земле сидел наркоман моего примерно возраста со стаканчиком в протянутой руке. Рядом с ним в клетке сидел кот, Ванья увидела его и повернулась к нам.
– Когда мы поедем на дачу, у меня будет котик, – заявила она.
– Котик! – сказала Хейди и показала на него пальцем.
Я спустил коляску на мостовую, чтобы объехать троицу перед нами, они еле переставляли ноги, зато считали, что тротуар – для них одних, быстро обогнал их и вернулся на тротуар.
– Видишь ли, Ванья, – сказал я, – это еще нескоро, наверно, будет.
– В квартире кошку держать нельзя, – сказала Ванья.
– Вот именно, – откликнулась Линда.
Ванья развернулась лицом вперед. И крепко сжала подарок обеими руками. Я взглянул на Линду.
– Как его зовут, отца Стеллы?
– Черт, забыла. Эрик, нет?
– Да, точно. А чем он занимается?
– Я не уверена, но мне кажется, дизайнер чего-то.
Мы шли мимо магазина сладостей «Готт Грувен», и обе – и Хейди, и Ванья – подались вперед, чтобы заглянуть в окно. В следующей двери оказалась брокерская контора. За ней магазинчик со статуэтками, украшениями, буддами, ангелами плюс благовония, чай, мыло и прочий нью-эйдж. В окнах висели афиши с объявлениями, когда именно гуру йоги и другие известные просветленные личности посетят сей город. Напротив были магазины дешевой одежды, всякие «Рико Джинс» и «Мода для всей семьи», а рядом «ТАБУ», такой типа «эротический» магазин, который для привлечения внимания заставил фаллосами и куклами в неглиже или корсетах всю витрину вплоть до двери, невидимой с улицы. За эротикой следовали «Шляпы и сумки Бергмана», с ассортиментом и интерьером, неизменным с момента основания магазина в середине сороковых годов прошлого века, и «Радио Сити», они недавно прогорели, но витрина по-прежнему манит светящимися экранами телевизоров и электроприборами самого диковинного предназначения, с большими кислотно-зелеными и оранжевыми наклейками с ценами. Общее правило состояло в том, что чем дальше
