чтобы не разбудить Раису, Олег Николаевич сполз с кровати и как был, в пижаме, прошел в кабинет. Не включая света, извлек из бара первую попавшуюся под руки бутылку. У окна разглядел: односолодовое шотландское виски «Speyburn». Сойдет. Накатил сто пятьдесят, занюхал рукавом пижамы. Как камнерез. Опустился в скрипнувшее под его тяжестью кресло в ожидании, когда наступит расслабление.
Как камнерез. Черт бы побрал этого психа!..
После БАМа Олег случайно столкнулся с Гольцовым месяца через два возле общежития МИСИ на Спартаковской, куда подвез из института симпатичную первокурсницу. Георгий восхитился «Жигулями», особенно почему-то вместительностью багажника, озабоченно спросил:
– Не выручишь? Я тут кое-что прикупил своим, а как отвезти, не знаю. Тачку брать дорого, а на электричке не дотащишь.
– Нет проблем, – добродушно отозвался Олег, довольный тем, что может оказать товарищу услугу, которая ему самому ничего не стоила. Как всякий новоявленный автовладелец, он пользовался любым поводом, чтобы покататься на машине – по делу и не по делу. – Куда ехать?
– Не так далеко, в Калинин, всего километров двести.
Олег охнул, но давать задний ход было поздно. Пока Георгий таскал из общаги то, что он прикупил своим, стало понятно, почему его восхитил багажник «четверки». Машина просела под грузом ящиков со сгущенкой и китайской тушенкой «Великая стена», мешками гречки и сахара, макаронами в картонных коробках.
– У них там что – голодный край? – удивился Олег.
– Не совсем голодный, но и не очень-то сытый, – ответил Георгий, озабоченно перекладывая поклажу.
Стояла глубокая осень, за окнами машины струились сирые поля, пролетали деревни в тяжелых рябинах. Поначалу Олег злился на себя, но понемногу отошел, оживленно разговаривал с Георгием на тему «этим летом на БАМе», у них уже было общее прошлое.
Дом, к которому они подъехали, стоял в пригороде Калинина, на берегу Тверцы, двухэтажный, деревянный, с множеством хозяйственных пристроек, обнесенный старым забором. Во дворе машину сразу окружила малышня в одинаковых серых курточках. Георгий вскрыл один из картонных ящиков и одарил всех печеньем «Октябрьское». Ребята постарше быстро разгрузили багажник, Георгий о чем-то поговорил с маленьким пожилым человеком с институтским ромбом на лацкане пиджака, обнял его и вернулся в машину.
– Всё, можно ехать. Спасибо, ты меня очень выручил.
– Это детдом? – спросил Олег.
– Да.
– Но ты сказал, что кое-что прикупил своим.
– Это и есть мои…
После этой поездки они стали встречаться чаще. Олег приезжал в общагу на Спартаковской отдохнуть от суровых порядков семьи, где тон задавала теща, поиграть в преферанс, выпить и потрепаться с ребятами. В комнату Георгия всегда набивалось человек по десять, азартно спорили о политике, пели под гитару. На гитаре
