трудно. Князь Скопин был необходим царю, и его ликвидация выглядит до крайности нелогично. Но супругой царского брата Дмитрия являлась дочь знаменитого палача грозненских времен Малюты Скуратова. И к ней липла всякая дурная молва. А от нее перешла и к супругу, и к его царственному брату. Да и впрямь многие хотели бы видеть в Скопине царя – тот же Прокофий Ляпунов прямо звал его на трон. Общество русское сопоставило одно с другим и сейчас же наполнилось слухами о злокозненных действиях Шуйских. Скверно, скверно! С кончиной Скопина положение государя немедленно пошатнулось.
Отчаянным неприятелем Василия Шуйского сделался тогда неистовый вождь рязанского дворянства – Прокофий Ляпунов. Он рассылал по городам грамоты, вербуя сторонников против царя и требуя отмщения. Ляпунов связывался с «тушинцами», стоящими в Калуге. Зарайску, лежащему меж рязанскими и калужскими местами, он придавал особое значение. Его племянник Федор отправился туда с бумагой, содержащей предложение о союзе.
Пожарский, выслушав посланца, «…не пристал к совету его и того Федора отпустил… А с той грамотой быстро послал к царю Василию, чтобы к нему на помощь из Москвы прислал людей. Царь же Василий тотчас послал к нему на помощь». Из Москвы к воеводе явился с большим отрядом Семен Глебов – старый соратник Пожарского еще по боям под Коломной – да стрелецкий голова Михаила Рчинов со стрельцами. «Прокофий, – сообщает летопись, – услышав о том, что пришли на помощь люди в Зарайский город, с Вором перестал ссылаться. Дума же была у него большая против царя Василия с боярином с князем Василием Васильевичем Голицыным, и от Москвы отложился и начал царя Василия не слушать. В то же время стоял под Шацким князь Василий Федорович Мосальский, а с воровской стороны был князь Дмитрий Мамстрюкович Черкасский, и князя Василия под Шацким побили. Царь же Василий, про то услышав, послал к нему на помощь голову Ивана Можарова. И Прокофий сведал то, что идут к Шацкому, повелел Ивана перехватить и их не пропустил, повелел им быть у себя»[57]. Таким образом, князь Дмитрий Михайлович проявил лояльность к государю, в результате чего ляпуновцы не получили поддержку из Калуги. Но последовавшее за этим поражение у Шацка резко ухудшили положение правительственных войск на юге России. Пожарский оказывался без серьезной поддержки со стороны полевой армии.
Его положение стало просто отчаянным, когда от Василия Шуйского отложилась Коломна. Военачальник Михаил Бобынин, стоявший в городе с сотней ратников, решил переметнуться на сторону Лжедмитрия II. Он увлек за собой горожан. Коломенские воеводы князья М.С. Туренин и Ф.Т. Долгорукий не сумели противостоять стихии бунта. Владыка Коломенский Иосиф также поддался изменным настроениям.
«Коломничи все поцеловали крест и к Вору[58] послали с повинной, – рассказывает далее летопись. – И послали с грамотами на Каширу и к Николе Зарайскому. Посланные же их пришли на Каширу. Каширяне же, услышав про Коломну, начали Вору крест целовать. Боярин князь
Новый летописец // Полное собрание русских летописей. Т. 14. СПб., 1910. С. 97.
Лжедмитрию II.
