на тему достижения счастья, и я рассказала о своих планах. Один старый знакомый принялся высмеивать идею моего проекта. Мне пришлось вежливо, но уверенно занять оборону.
– Я понимаю, ты хочешь выяснить, можно ли стать счастливее. Но для чего? Разве ты пребываешь в депрессии? – спросил он.
– Нет, у меня вполне хорошее настроение. Но проверить все равно хочу, – ответила я.
– Но я не понимаю, зачем тебе это. В чем смысл твоей затеи? Что за вопрос вообще – как обычному человеку стать счастливее? Кому это интересно? Ведь счастье для разных людей – совершенно разное! Чтобы исчерпывающе ответить ему, требовалось пересказать множество недавно прочитанных книг. А из неполного ответа он не поймет моей идеи, решила я. И продолжила слушать.
– И потом, – продолжал мой знакомый, – речь не может идти об обычном среднестатистическом человеке. Ты не можешь открыть никакого универсального закона счастья, потому что ты – не обычный человек. Ты живешь во Флориде, закончила престижный университет, вела отличные передачи на радио и работаешь в не менее замечательном журнале… У тебя хорошая семья, ты обеспеченна, у вас есть прекрасный дом недалеко от побережья и много любящей родни. Никаких трагедий и мелких неурядиц… Кстати, я давно заметила, что людям не свойственно замечать чужие неурядицы, если со стороны у этих чужих все смотрится более или менее благополучно.
– Все это я говорю к тому, – распалялся мой знакомый, – что ты не можешь советовать каждому и всякому, как ему ощутить счастье. Ну, например, что нового и подходящего на эту тему ты могла бы сообщить какому-нибудь фермеру?
– Я сама часть детства провела на ферме своего деда, – озадаченно заметила я. – И сейчас там бываю, у родственников… Он отхлебнул шампанского.
– Да не обижайся ты. Просто я сомневаюсь, что ты сможешь открыть нечто, что может быть нужно кому-то еще.
– Но почему? Я сама многому учусь у других людей… Он даже не дослушал.
– Может, ты сама чему-то и научишься, а вот насчет других людей – не уверен.
– Посмотрим! – ответила я и пожелала ему умерить скептицизм.
Но это были мелочи. Самая главная проблема была в другом. И она, признаться, порой сильно тревожила меня.
Я спрашивала себя: не буду ли я, целый год потратив на свое личное счастье, ЭГОИСТКОЙ?
Я долго над этим размышляла и, наконец, прочитала, что в античной этике проблема счастья являлась центральной категорией. Первым ее исследовал Аристотель, который определил счастье как «деятельность души в полноте добродетели». В свою очередь добродетель определялась им как то, что ведет к счастью. Таким образом, я иду по пути древних философов, считавших, что стать счастливее – это достойная цель. Опять же, Аристотель писал, что «счастье составляет смысл жизни, это главная и конечная цель человеческого существования». И он в такой позиции не одинок, ему вторил и Эпикур, который писал про счастье, что «когда его нет, все наши действия
