подлежащее строго располагается перед сказуемым. Общей чертой для всех четырех языков является то, что в них можно пропускать местоимения, поскольку субъект действия прекрасно определяется по форме глагола, и обильное, не раз уже упомянутое использование аффиксов.
Вернемся к лексикону.
На первый взгляд словарь белейбелена выглядит так, словно его сконструировали на пустом месте. Но если приглядеться, то можно обнаружить следы языков-источников: например, префикс b- (переводится как «в») близок к арабскому bi-, слово dāt («источник», «исток») – прямая калька с арабского dāt («сущность»), как и jam («все»). Если же приглядеться еще внимательнее и покопаться в ассоциациях, то можно найти, что многие слова имеют параллели в суфийской мистической поэзии, в ее метафорах, иносказаниях и синонимах. Вот арабская буква mim, которую в стихах часто сравнивают с маленьким, исполненным милости ртом… и как же будет «рот» на белейбелене?
Правильно – mim.
Слово pir («зеркало») не отличить от персидского pir, хотя тут оно означает в первую очередь «суфийский мастер, шейх» и только во вторую, метафорически – «зеркало ученика». Наверняка создатель конланга спрятал в своем языке десятки таких параллелей, доступных мистику с Ближнего Востока, но способных ускользнуть от внимания даже опытного востоковеда, если он не посвящен в суфийскую традицию; заложил основу для игры словами, значениями, для выражения тонких оттенков смысла.
Использовалось ли все грамматическое и лексическое богатство белейбелена кем-то, помимо Мохьи Гёльшани? Или этот мистланг так и остался интеллектуальной игрушкой для одного или двух (если допустить, что язык создал все же Фазлаллах Астарабади в XIV веке) суфиев?
Ответа на эти вопросы у нас нет.
Но в любом случае это первый известный нам конланг всего обширного мусульманского мира и всей громадной Азии, и свергнуть его с пьедестала смогут только новые находки.
Глава 2. Языки для мыслителей и философов
Но мечтать о другом, о новом, Непонятном земле и траве, Что не выразить сердцу словом И не знает назвать человек.
Как язык связан с мышлением?
Очень даже тесно – ответит кто угодно, от простого слесаря до профессора лингвистики. Пусть мы обычно не задумываемся, как именно мы мыслим, этот процесс большей частью (хотя и не всегда) происходит с помощью языка, особенно там, где речь идет о накоплении знания и его передаче.
Но насколько хорошо годятся естественные языки для того, чтобы на них думать и обмениваться информацией, особенно о вещах не самых банальных?
Это вопрос несколько более сложный, но ответ… не очень хорошо годятся.
Каждый естественный язык содержит множество нелогичных, сбивающих с толку элементов. В любом языке есть омонимы, то есть одинаково звучащие слова, имеющие разное значение, есть избыточные на первый взгляд конструкции, которые только затемняют смысл,
