Федор Игнатьев, а не кто-нибудь другой, открыл художника Инокова, влюбленного в подсолнухи и ангелов, всему миру. Открыл и, удачно схоронив гения, стал обладателем великого сокровища.
Жар-птицы…
Поздним вечером Дмитрий Павлович возвращался из булочной. Метель улеглась. Еще часа два – и он будет встречать вчерашнюю гостью…
Он вошел в подъезд около семи, лишь мельком взглянув на большой черный автомобиль, стоявший тут же. Поднялся на второй этаж, полез в карман за ключом. И тогда же обернулся на шорох. От стены неожиданно отделилась тень, шагнула к нему. Дмитрий Павлович непроизвольно отпрянул.
– Пригласите на чашку чая? – вежливо спросил знакомый голос. И тут же, выходя на свет, недавний знакомец Дмитрия Павловича улыбнулся. – Нет-нет, это не бандит и не вор. Не бойтесь. Это всего-навсего я. Одинокое существо, которое бродит по свету. Знаете, ни родных, ни близких. Одни коллеги да боязливые просители.
Дмитрий Павлович был в замешательстве: он никак не хотел, чтобы Полина и этот сумасброд пересеклись. А Принц отвел полупальто и вытащил из потайного кармана круглую породистую бутылку.
– Армянский коньяк – пять звездочек. Французский не припас, увы. Не в обиде, надеюсь?
Дмитрий Павлович все еще пребывал в шоке. То ли все это было форменным издевательством, то ли он спал, то ли этому человеку от него было что-то нужно. Только что? Дружелюбный незнакомец тем временем в очередной раз расшаркался перед ним:
– Я видел, с какой миной вы пили дешевый портвейн, эту отраву, и мне было больно за вас, честное слово. Но на всякий случай, – он забрался свободной рукой за другой полог, – я прихватил и водочки. – Он смело выудил «Русский стандарт». – Не возражаете? Закуска-то, надеюсь, у вас найдется?
«Что же ему от меня нужно? – лихорадочно думал Дмитрий Павлович, уже вылавливая рукой в кармане ключ. – Вот так запросто набиваться в гости к незнакомым людям, да еще ночью…»
– Так как же насчет закуски, уважаемый Дмитрий Павлович? – с улыбкой переспросил Принц.
– Кильки в томате, – ответил Савинов, – пойдет?
– Кильки в томате – это божественно!
– Но только на часок, вы меня простите, – предупредил его Савинов.
– На часок, на часок! – с радостью заверил его Принц.
Гость в дорогом пальто, лучезарно улыбаясь, уже наступал на Дмитрия Павловича, пока тот отпирал дверь. Принц легко сбросил пальто в узкой прихожей, размотал белый шарф, вновь сверкнув булавкой, но на этот раз изумрудной; разулся.
– Можно пройти? – спросил он.
– Конечно, Принц, – сказав это, Дмитрий Павлович улыбнулся.
– Не забыли? – усмехнулся гость, проходя в комнату.
– Куда уж тут!
Вскоре бутылки чинно встали плечом к плечу на журнальном столике, из холодильника хозяином была извлечена банка килек в томате, нарезан хлеб и остатки лимона. А вместе с этим на столике появились и широкие бокалы, хранившиеся для
