эти загорающиеся по свисту фонарики и послушные коты – как-то мелковато, право слово. Но больше он ничего тебе дать не в силах. А все, что ты сделала на коронации, – ты сделала абсолютно самостоятельно. Ты теперь многое можешь – я в этом убедился на своей шкуре, – он усмехнулся. – Филин тебе просто руки связывает. Тебе нужен размах, масштаб, смелость. А значит, и новый, настоящий учитель. Обо всем этом я позабочусь.
Изморин погасил сигарету, поднялся и заходил по комнате.
– Самые сильные должны держаться вместе, верно? – воодушевленно продолжал Изморин. – Правда, у нас с тобой сейчас очень мало времени на учебу.
– Почему? – надо же было что-нибудь спросить и вообще изобразить интерес.
– Ты же видишь, что творится, – Изморин махнул рукой на темный затопленный город за окном. – Нужно спасать Питер. Думаю, сил у нас должно хватить. А уж потом…
– А без меня никак? – пересохшими губами спросила Лиза.
– А ты что, не хочешь спасти свой город? – поразился Изморин, хромая взад-вперед по комнате. – Ну же, возьми себя в руки, девочка моя! Я понимаю, тебе страшно, и вообще это все так неожиданно. Но ты должна набраться мужества, Лиллибет. Мы с тобой два самых сильных мага на весь город. Поверь, если бы Филин был способен хоть чем-то нам помочь, я бы и его пригласил. Но сейчас он со своей осторожностью, с этими разговорами про равновесие может нам только помешать. Нельзя терять время! Надо отвоевать город, уничтожить зло – любыми способами!
– К-к-какое зло? – выдавила Лиза. Неужели есть еще что-то хуже этого улыбчивого манекена с белыми волосами?
– Как какое! Черный замок, конечно. Не я же все это устроил, – Изморин опять кивнул на окно. – Мне нужна твоя помощь, Лиллибет.
Лиза окаменела. Ну все, теперь-то ей точно не отвертеться!
…В квартире на Петроградской было темно и пусто. В стекла яростно молотил дождь.
Потом где-то в глубине квартиры скрипнул паркет.
Инго вытянул вперед руку и нащупал книжные полки. Ага, он очутился на пороге Бабушкиной комнаты. Король что-то тихонько сказал себе под нос и потер ладони. В левой тут же затеплился огонек – неяркий, как у старого фонарика, – и с ним Инго быстро прошелся по квартире. Никого. Посреди прихожей валялся клетчатый Лизин тапочек.
Об второй Инго споткнулся в кухне. Посреди стола стояла чашка. Инго потрогал чашкин бок – еще теплая. И чая вон почти половина не допита. Как всегда. В сахарнице торчала ложка. На блюдце сиротливо засыхал бутерброд с сыром – надкусанный. Рядом в розетке печально кренился на бок огарок свечки.
Инго поднес к свечке ладонь, и огонек радостно перепрыгнул на фитиль, как канарейка на жердочку. Инго упал на стул и стал думать. Огарок мигнул раз, другой и принялся медленно гаснуть. По квартире гуляли сквозняки, король поежился и машинально сунул руки в карманы куртки. Правый был застегнут на молнию. Инго отдернул руку и вполголоса сказал: «Ну конечно, так я про
