глядя на Андрея, сказал он.
Андрей удивленно посмотрел на атамана, потом на казаков.
– Давай, давай, не бойся! – понеслись со всех сторон подбадривающие крики.
«Легко сказать: “Не бойся”. А если тебя почти не учили этому? Отец, правда, кое-что показывал, да в основном Егор. Вот и все». Сжал Андрей саблю. Взмахнул атаман. Чувствуется, осторожно. Андрей отбил.
– Молодец! – орут, уверенность вселяют казаки.
Начал смелее наседать. Да только не дал атаман ему баловать, а то подумают, что взял быка за рога. «Раазз!» – и выбил из его рук саблю.
– А теперь коня давайте.
Кто-то кинулся за лошадью. Недолго ждали лошадиного топота.
– Вот, атаман, коняга! – сказал наездник, соскакивая с лошади.
Еремей критическим взглядом окинул ее.
– Пойдет! Теперь разгоните ее по кругу.
Казаки поняли, чего хочет атаман.
– А ну пошла, пошла! – раздались понукающие крики.
Конь помчался по кругу. Раз промчался мимо, второй… На третьем круге атаман вдруг ловко на ходу вскочил на круп коня. Проскакав по кругу, не останавливая коня, спрыгнул на землю.
– А теперь ты! – он подмигнул Андрею.
Так Андрей не смог.
– Ну, Сыч, – усмехаясь, атаман смотрит на казака, – что молчишь?
Кругом хохот. Сыч прячется за спины казаков. Атаман переводит взгляд на Андрея. По лицу видно, что сильно расстроился парень. Атаман подошел к нему и положил руку на его плечо:
– Не печалься. И я таким был. Да добрые люди научили. Вот и тебя научат.
Сказав, он оглянулся и крикнул какому-то казачку:
– Эй, сбегай-ка за Курбатом. Пускай ко мне идет.
Курбат был казак лет семидесяти, невысокого роста, суховат. Некогда черные волосы теперь перемешались с сединой. Длиннющие усы ниспадали на грудь. Смугловатое лицо с темными, еще не выцветшими глазами, говорило о его не совсем русском происхождении. Степенно подойдя к атаману, спросил:
– Зачем, Семен, кликал?
Еремей обнял его за плечи и, повернув к Андрею, попросил:
– Сделай из него казака.
Курбат окинул парня с ног до головы, прищурил один глаз, как бы оценивая.
– Породный, – неожиданно сказал он и подошел к Андрею.
Резким, коротким ударом двинул ему по животу. Андрей только крякнул. Курбат, повернувшись к атаману, сказал:
– Не квел. Добрым будет казаком. Беру к себе.
И вдруг Андрей запротивился:
– Один не пойду. Только с Митяем.
Курбат с Еремеем переглянулись. Атаман улыбнулся, а Курбат спросил:
– Это дружок твой?
Андрей кивнул.
– Пущай, – согласился атаман.
В землянке Курбат занимал почетное место – около печи. Ребят он провел в конец землянки и указал их места. В это время раздались какие-то непонятные звуки, словно кто-то колотил в железный лист. Митяй
