29 декабря 1941 г.[62] Комиссия начала работать в третьем составе. Председателем стал академик И.Ю. Крачковский, членами (в разное время) были: член-корреспондент М.М. Карнаухов, профессор А.Н. Кириченко, профессор С.И. Ковалев, профессор С.М. Доброгаев, кандидат исторических наук М. А. Тиханова, кандидат исторических наук С.Н. Бибиков, М.Е. Федосеев, кандидат биологических наук Б.В. Павлов, кандидат исторических наук А.И. Болтунова.
Второй и третий составы имели замены, число членов колебалось от 4 до 6. Блокада сильно повлияла на состав и степень самостоятельности Комиссии по делам ленинградских учреждений. Комиссия была существенно расширена за счет введения членов значительно более низкого по сравнению с первым составом номенклатурного ранга (доктора и кандидаты наук). Решения по введению в свой состав новых членов она стала принимать самостоятельно[63], причем, при обсуждении новых кандидатур учитывались их желание и возможность работать в Комиссии, а не только научное направление деятельности.[64] Проблематика, отраженная в документах Комиссии, чрезвычайно широка. Комиссия не только занималась регламентацией деятельности научных учреждений Ленинграда. На ней лежали подготовка к эвакуации отдельных лиц и учреждений в целом, организация длительных командировок для научных кадров (в глубокий тыл и за границу), обеспечение денежного довольствия отдельных лиц и учреждений, изменение штатного расписания учреждений, организация питания и лечения, обеспечение продовольственными карточками, обеспечение сохранности имущества погибших и эвакуированных научных сотрудников. Все это позволяет рассматривать сохранившиеся архивные материалы Комиссии как важнейший источник по управлению обеспечением жизни сотрудников академических учреждений Ленинграда в целом и бытовой истории каждого человека в отдельности. Жизнь каждого легче, разумеется, понять в общем контексте событий, происходивших в академической системе Ленинграда. В этом смысле архивные документы по организации жизни и деятельности ленинградских учреждений дают ключ к пониманию смысла этой организационной деятельности, позволяя увидеть:
– как общие решения входят в жизнь отдельной личности, изменяя и приспосабливая ее к условиям академической организации;
– как развиваются отношения между потребностями организации и потребностями личности (совпадение или конфликт интересов);
– какие пути избирает организация для управления этими отношениями.
Особое значение материалы этого периода имеют для уточнения событий эвакуации. Для академических учреждений Ленинграда это эвакуация шрифтов Типографии АН СССР, подготовка к эвакуации Архива и Библиотеки АН СССР, включение в эвакуационный академический эшелон отдельных ученых, эвакуация руководящих работников ленинградских академических учреждений и замена уехавших руководителей высшего звена, утверждение кандидатур на должности вместо уехавших в эвакуацию, выбывших по болезни или умерших руководителей
Там же.
Первое такое пополнение состоялось 5 ноября 1941 г., когда в связи с выбытием проф. А.Г. Гинецинского, проф. М.Л. Артамонова и проф. А.А. Данилова Комиссия ввела в свой состав д.б.н. проф. А.Н. Кириченко и к.б.н. Б.В. Павлова, который стал секретарем Комиссии. – Там же. Л. 28.
Так, согласие работать особо оговорено при включении в состав членов Комиссии чл. – кор. АН СССР М. М. Карнаухова и проф. С.М. Доброгаева. – Там же. № 2. Л. 13.
