И все же ей было не совсем страшно. Была не одна. Рядом военный человек. Она видела, что и ему страшно. Но он, как ей казалось, умел побеждать свой страх. И это рождало надежду.
Игорь первым приподнялся, нервно стряхивая с себя комья глины, мелкие ветки, хвою, вытер тыльной стороной ладони землю с сухих губ, с подбородка, Во всем теле ощущалась какая-то странная легкость. «Мимо! Мимо! – стучала в голове мысль. – Пронесло! Живой!»
Он сел и впервые осмотрелся вокруг, и тут, неожиданно для себя, Миклашов обнаружил, что ход сообщения, по которому он продвигался, ведет не в тыл батареи, как он надеялся, а, наоборот, к переднему краю, к позиции орудия Беспалова. Такое открытие его позвало вперед – там, под огнем, сражаются, ведут бой.
– Я сейчас… я пойду!
– Подожди!.. Стой!.. Не уходи! – Лариса села на дно траншеи, поджав под себя ноги. – Не уходи.
Миклашов приподнялся и выглянул из хода сообщения. Позиция Беспалова находилась метрах в двадцати. Орудие длинным стволом смотрело в сторону шоссе. Вокруг – на станине, на изрытом воронками бруствере, у ящика со снарядами в разных позах прижались бойцы расчета. Казалось, они бросились на землю в момент артиллерийского налета и сейчас встанут, займут свои места. Сержант Беспалов лежал ничком на бруствере, сжимая пальцами полевой бинокль. Только один наводчик метался на своем сиденье, неуклюже согнув спину.
За бруствером просматривался кусок шоссе. Там черными шлейфами дымили танки. Один, странно разворачиваясь, разматывал с катков гусеницу. Слева, за дорогой, сухо бухали торопливые пушечные выстрелы. И справа, на самом фланге батареи, раздавались орудийные выстрелы. «Червоненко и Петрушин работают, – подумал Миклашов. – Долбят! А что же Беспалов?» И вдруг острая догадка кольнула сознание: расчет вышел из строя… Не может быть! Игорь привстал, оглядел позицию. Никто не шевелился.
Лариса смотрела на Миклашова преданно и доверчиво, не решаясь сама выглянуть из ровика.
– Ну, что увидел?
– Весь расчет!.. – Игорь потер кулаком лоб, словно пытался помочь голове переварить такие невероятные события, и в глазах его, потемневших и ставших отрешенно холодными, застыла решительность, и он вымолвил: – Двигай за мной!..
Миклашов выпрыгнул из хода сообщения и, пригибаясь, бросился в ближайшую воронку, что чернела возле срезанной наполовину елки. Из нее он перескочил на позицию орудия. Снаряд разорвался сзади, взметнув фонтан земли и сломанный ствол березы. Лариса видела, как Миклашов упал, потом пополз к раскрытому снарядному ящику. Вынул увесистый, тускло поблескивающий снаряд и, прижимая его к груди, подбежал к орудию.
– Кто живой?.. Заряжаем!..
Лариса, вцепившись руками в край ровика, ошалело смотрела на сержанта. Ему никто не отозвался. Игорь сам вогнал снаряд. Там, на шоссе, катили танки прямо на орудие, выбрасывая сгустки огня из стволов. Миклашов тронул наводчика, и тот плавно повалился на бок. Игорь едва успел его поддержать, затем оттащил в сторону и положил возле бруствера.
Лариса
