подбородке, в пестром наряде, в колпаке с бубенчиками, с проницательным и замечательно умным, смеющимся взглядом блестящих, живых, бегающих, плутовских глазок, новопожалованный шут императора, привезенный Лопухиным, известный всей боярской Москве, Иванушка.
Едва император сошел с катера и вступил на мрамор пристани, на ковер-дорожку из искусно расположенных в сложный узор живых цветов, как стоявшие на ней дамы, вельможи, престарелая начальница Смольного, воспитательницы и строй воспитанниц в аллее преклонили колена.
Гармоничные, кристальные звуки понеслись с больших арф, из-под быстрых рук склонившихся над ними девушек, а все воспитанницы запели гимн в честь высоких гостей:
Вступи, царица, в дом приятный,
Царя-отца введи под кров,
Чрез луг тропою ароматной
Средь роз, цветущих без шипов.
Ты наш разум озарила!
Ты украсила наш нрав!
Всем искусствам научила,
Вместо матери нам став.
О, царица благодатна!
Сколь жизнь подданных приятна,
Где так царствуют цари!
Дев днесь благодарность зри.
О, Боже, зри
Мольбы сердечны —
С высот простри
Дни счастья вечны,
Укрой от зол,
Пролей отраду,
Царя, престол,
Прими в ограду
И нас храни —
Дай светлы дни…
Император, сняв шляпу, кланялся с улыбкой чрезвычайной благосклонности всему собранию. Мария Федоровна под звуки гимна приблизилась к престарелой начальнице, Софии Ивановне Делафон, склоненной в низком реверансе, подняла ее и, облобызав старуху, сказала, что искренне рада видеть в полном здравии почтенную и милую guten Mama, а всю семью ее – в вожделенном благополучии.
– Как я счастлива провести время в милом Смольном, – продолжала императрица, протягивая руки для поцелуев воспитательницам, – как я счастлива вновь поклониться мелюзге коричневой, приласкать малюток голубых, поцеловать серых сестер и обвиться руками вокруг шеи пилигримок белых, моих старых приятельниц!
Император предложил руку начальнице и повел ее по аллее, раскланиваясь с воспитанницами, восторженно бросавшими под ноги Павла Петровича цветы из корзин.
Императрица между тем похвалила игру арф, подошла к Екатерине Ивановне Нелидовой, с нежностью обняла ее талию и увлекла с собою. Но эта чрезвычайная милость не покорила отставную фаворитку. Она приняла ее с полным достоинством, хотя и с признательным смирением. Великие княгини, княжны, великие князья Александр и Константин, все вельможи, дамы, следуя примеру императрицы, вмешались в рой прелестных девушек-детей. Воспитанницы целовали руки, колени, платье императрицы, теснясь к ней, а маленькие с детской непосредственностью тянулись обнимать и целовать ее и великих княгинь в губы, так что им приходилось низко наклоняться
