купюру.
– Прихвати что-нибудь из дома. В холодильнике есть арахисовое масло, конфитюр и крекеры.
– Сэндвич с крекерами. Отлично. – Ей повезло, что вчера Дэвид принес столько еды.
Мать подошла к двери, но на пороге она остановилась и обернулась. В ее глазах затаилась печаль, выглядела она лет на десять старше своего возраста, а ведь ей было всего тридцать четыре. Она провела рукой по взлохмаченным, неухоженным волосам.
– А откуда у тебя этот костюм?
– Миссис Мок дала. Это костюм ее дочери.
– Сюзи Мок умерла шесть лет назад. Значит, она все эти годы хранила одежду своей дочери. Ну и ну.
– Некоторые матери не могут выбросить вещи своих умерших детей.
– Пусть так. А зачем ты надела костюм умершей девочки?
– Мне… нужна работа.
– Ты же работаешь в аптеке.
– Меня отправили в бессрочный отпуск без сохранения содержания. Времена тяжелые.
– Я же тебе говорила! Может, они возьмут тебя обратно хотя бы на праздники?
– Но нам нужны деньги сейчас. Мы задолжали за квартиру.
Мать на мгновение замерла, и Лорен увидела в ее поникшем облике отблески былой красоты.
– Я знаю.
Они смотрели друг на друга. Лорен с надеждой подалась вперед. Ей очень хотелось услышать от мамы: «Завтра я выхожу на работу».
– Мне пора, – первой нарушила затянувшееся молчание мать и вышла из квартиры.
Лорен постаралась отмахнуться от овладевшего ею отчаяния и тоже вышла из дома. К тому моменту, когда она добралась до живописного центра Вест-Энда, дождь прекратился. Было всего пять часов, но на улицы уже опустилась темнота, характерная для этого времени года. Небо окрасилось бледно-фиолетовыми красками.
Первой точкой ее маршрута было популярное среди туристов кафе «Морской берег», которое специализировалось на пиве и местных устрицах.
Чуть больше чем за час Лорен пересекла из конца в конец центр города. В трех ресторанах у нее из вежливости взяли резюме и пообещали позвонить, если появится свободное место. Еще в двух даже не могли обнадежить ее. Во всех четырех торговых центрах ей предложили зайти после Дня благодарения.
Сейчас она стояла перед последним из расположенных в центре ресторанов. «Десариа».
Лорен глянула на часы. Двенадцать минут седьмого. Вряд ли она успеет к Дэвиду к семи.
Поднимаясь по ступенькам, она заметила, что они расшатаны. Плохой признак. У двери она остановилась и взглянула на меню. Самым дорогим блюдом были маникотти[5] – восемь девяносто пять. Это тоже плохой знак.
И все же Лорен открыла дверь и вошла внутрь.
Ресторан был небольшим. Сводчатый проход делил помещение с кирпичными стенами на два одинаковых зала, в каждом из которых стояло по шесть столиков, застланных скатертями в красно-белую клетку. В одном из залов был камин с дубовой полкой над ним. Повсюду висели фотографии в деревянных
Маникотти – паста, крупные макароны, заполненные фаршем
