придерживается Ю.А. Кожина. Исследуя вопросы ответственности по договору об ипотеке и отталкиваясь от взглядов О.С. Иоффе на природу гражданско-правовой ответственности как санкции за правонарушение, вызывающей для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей, она приходит к выводу, что «.привлечение к ответственности должника по договору ипотеки влечет за собой прекращение залога, поскольку единственной мерой ответственности в подобном обязательстве является возможность обращения взыскания на имущество должника, являющееся предметом договора ипотеки»[100]. Специфика ответственности должника по договору ипотеки, по мнению автора, заключается в лишении его права собственности на являющееся предметом ипотеки имущество, а также в прекращении обязательства, исполнение которого обеспечивалось ипотекой. Эту позицию разделяют Е.В. Пантюхина[101], А.Н. Спиркина[102], Е.Ю. Конев[103], Е.В. Косенко[104], В.М. Наумов[105].
Полагаю, что лишение залогодателя права собственности не может рассматриваться в качестве основополагающего признака, позволяющего отнести обращение взыскания на заложенное имущество как санкцию к мерам гражданско-правовой ответственности, даже если взыскание обращается вследствие существенного нарушения условий договора ипотеки. Возможность выбытия предмета залога из имущественной сферы залогодателя изначально заложена в самой конструкции залогового правоотношения, где лишение права собственности не может рассматриваться как дополнительная санкция, возникшая вследствие правонарушения. Изъятие объекта имущественных благ при залоге является лишь следствием реализации способа обеспечения в силу принятого залогодателем на себя обязательства, а не неблагоприятным имущественным последствием неэквивалентного характера. «В результате обращения взыскания на предмет ипотеки происходит в первую очередь исполнение обеспеченного ипотекой обязательства, а при применении мер ответственности возникает самостоятельная обязанность по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами, а также по возмещению убытков»[106]. Поэтому следует согласиться с мнением В.Ф. Яковлева: «Если принуждение используется для исполнения существующей обязанности, являющейся элементом регулятивного гражданского правоотношения, то мы имеем дело с такими средствами защиты, которые по своей правовой природе являются мерами защиты и ничем больше»[107].
По-видимому, критерий основания обращения взыскания на заложенное имущество также не позволяет отнести это средство защиты к мерам ответственности, поскольку применение этой меры возможно не только при наличии противоправности и вины (ч. 1 ст. 348 ГК РФ, ч. 3 ст. 50 Закона об ипотеке), только противоправности (ст. 12, 35, 39, 72 Закона об ипотеке), но и в отсутствие этих условий (ст. 41, 46 Закона об ипотеке).
Разграничение мер
См.:
См.:
См.:
См.:
См.:
