родственной топонимики от Испании до Прибалтики, а Северная Италия и Адриатика оказываются как бы промежуточной инстанцией. Другой поток идет около XII в. до н. э. непосредственно из восточно-средиземноморских районов, включая побережье Черного моря. Этот поток этнически, видимо, был менее однородным, чем первые. В разных отношениях новое население накладывалось на предшествующую этническую карту, не закрывая ее полностью. В результате на одних территориях возникают новые народности, а на других продолжается развитие старых, сохраняющих традиции эпохи мегалитов и культуры колоколовидных кубков. Последние, видимо, более всего уцелели по окраинам континента, на островах и побережье «Окружного океана», где греческая традиция помещала киммерийцев.
Локализация венетов в начале н. э. по В. Седову
Наследниками имени балтийских венедов в конечном счете оказались славяне. Большое число раннесредневековых германских источников настойчиво повторяют, что венеды, венды, винды, вандалы, винилы – это лишь разные названия предков славян[290]. А в научной литературе, за небольшими исключениями, так же настойчиво повторяется, что вандалы, равно как упоминаемые античными авторами вандилии, а также винилы-лангобарды – племена германские[291].
Свидетельства германских авторов заслуживают самого высокого доверия хотя бы в том, что все эти племена не германцы. Но они не обязательно должны быть отнесены к славянам: просто у средневековых авторов не было иной альтернативы.
4. Проблема славяно-германо-балтских отношений
На протяжении ряда столетий история славян протекает в условиях тесного взаимодействия с германцами и балтами. К числу германских языков в настоящее время относятся, кроме немецкого, датский, шведский, норвежский, английский, нидерландский. Имеются также памятники одного из исчезнувших языков – готского. Балтийские языки представлены современными литовским и латышским. Всего несколько столетий назад исчез прусский язык.
Значительная близость славянских и балтийских языков, а также известное сходство их с германскими бесспорны. Вопрос заключается лишь в том, чтобы установить истоки такого сходства: является ли оно исконным, восходящим к единой общности, или же приобретенным в ходе длительного взаимодействия разных этносов.
В классической компаративистике представление о существовании германо-балто-славянской общности вытекало из общего представления о членении индоевропейского праязыка. Такой точки зрения придерживались, в частности, в середине XIX в. К. Цейсс, Я. Гримм, А. Шлейхер. В конце XIX в. под влиянием теории двух диалектных групп индоевропейских языков – centum и satem – балто-славянские и германские языки оказались в разных группах[292]. Со временем число мнений и способов объяснения одних и тех же фактов значительно возрастало. Во-первых, не все лингвисты признают компаративистское языкознание. Во-вторых, не все компаративисты признают правомерность
Ср.: Гельмольд. Славянская хроника. С. 36.
На несостоятельность этой точки зрения указал С.П. Толстов («Нарци» и «волохи» на Дунае. С. 28 – 29). По его мнению, это были смешанные германо-славянские племена. В эпоху переселений оба элемента несомненно в них включались, но основа их все-таки более древняя.
Проблеме посвящена огромная литература. Ср.: В. Георгиев. Балто-славянский, германский и индо-иранский // Славянская филология. Сб.1, М., 1958; Н.С. Чемоданов. Место германских языков среди других индоевропейских языков. Сравнительная грамматика германских языков. Т. 1, М., 1962; В.А. Сафронов. Индоевропейские прародины. Горький, 1989.
