сел в кресло, не сводя изумленных глаз с календаря.
Чтобы не поддаться накатывающему безумию, он заставил себя успокоиться. Надо было подумать и рассмотреть все возможные гипотезы. Если он умер, то, может быть, попал в рай, где каждый день – день его рождения. Или это ад, и он обречен вечно переживать один и тот же сон, всегда в один и тот же день. А если он жив – значит, самоубийство не удалось и он потерял память. Целый год выпал из жизни.
В дверях ванной появилась Виктория в белом купальном халате, с замотанными полотенцем волосами, розовощекая, улыбающаяся. Любовь всей его жизни была рядом с ним.
– Что ты смотришь на календарь? Проверяешь дату? Ну да, сегодня твой день рождения! Почему, ты думаешь, я на тебя набросилась с утра? Это тебе подарок! – пошутила она. Потом, вглядевшись в серьезное лицо Жереми, нахмурилась: – Да что с тобой сегодня? Почему ты дуешься? Ты с утра какой-то странный.
Не зная, что и думать, он решился задать ей вопрос:
– Я…
Он заговорил впервые после пробуждения, и собственный голос удивил его.
Он осекся, вслушиваясь в звучавший почти уверенно басок.
– Да?
Она заинтригованно склонила голову.
Что он мог ей сказать? Если все это лишь иллюзия, к чему признаваться ей в своем смятении?
Но молчать он больше не мог.
– Я забыл…
– Ты забыл? Что, сердце мое? Свой день рождения? – пошутила она, на сей раз без улыбки.
Он был так серьезен, так напряжен.
– Что ты забыл, любимый? – повторила она.
– Я все забыл, – выдавил он из себя, удивленный и восхищенный нежностью Виктории. – Я ничего не помню. Эта квартира мне незнакома. Я не помню, что было вчера, позавчера, месяц назад.
Виктория озадаченно взглянула на него и пожала плечами. Она села на диван и принялась сушить волосы полотенцем.
– Виктория. – Он затрепетал, произнеся ее имя. – У меня амнезия… кажется.
– Ну брось, хватит! Эти твои сомнительные шуточки!
Она продолжала энергично вытирать свои длинные волосы, наклонив голову.
«Как ей сказать? А нужно ли? В конце концов, каков бы ни был мир, в котором я живу, настоящее и будущее, если они у меня есть, прекрасны, раз она со мной! Так что мне до прошлого? Двенадцать месяцев – что это такое в сравнении с вечностью?»
И все же Жереми знал, что не сможет быть самим собой, если не обретет память об этих двенадцати месяцах. Он решил предпринять последнюю попытку.
– Мне правда что-то нехорошо. Голова болит. И…
При этих словах Виктория подняла голову и посмотрела на него снисходительно:
– Это, наверное, после вчерашнего. Ты столько выпил, ничего удивительного!
Жереми вздрогнул.
«После вчерашнего? Много выпил? Я же терпеть не могу спиртное. Но почему бы нет? Да! Я праздновал свой день рождения и так напился, что забыл целый год».
Гипотеза
