ответ в комнате воцарилась гнетущая тишина. Впрочем, через пару секунд сэр Хью потянулся к бутылке и, налив себе дрожащей рукой бренди, сказал:
– Значит, тебе хочется знать точно? Что ж, раз ты настаиваешь, так и быть, скажу, чтобы больше к этому не возвращаться. Я должен двадцать тысяч фунтов!
Выговорив это, он осушил стакан, откинулся на подушки и закрыл глаза.
Какое-то время Сиринга стояла как громом пораженная, затем пришла в себя и не своим голосом воскликнула:
– Двадцать тысяч фунтов! Но, отец, разве мы когда-нибудь сможем… найти такие деньги!
Сэр Хью открыл глаза.
– Но нам ничего другого не остается! Мы должны это сделать, ты слышишь меня? И десять тысяч фунтов – это долг чести, который необходимо отдать в первую очередь! Незамедлительно!
– Но, отец, джентльмен, которому вы задолжали эти деньги, не посадит вас в тюрьму. Тогда как другие…
– Успокойся! – оборвал он дочь. – Может, я и глупец, Сиринга, и проклятый картежник, но я все еще остаюсь джентльменом! Я человек слова! – Сэр Хью помолчал, а затем, сердито посмотрев на дочь, добавил: – Прекрати думать и говорить, как эти презренные торгаши! Почему бы этим проклятым лавочникам не подождать еще? Черт их побери, они только и могут, что требовать свои паршивые деньги!
– Они и так ждут очень давно, отец, – мягко возразила Сиринга.
– Так пусть, черт возьми, подождут еще! – прорычал сэр Хью и прижал руку к глазам. – Задерни шторы, Сиринга! Зачем здесь свет? У меня раскалывается голова, и если мне придется иметь дело с этими хищными волками, с этими мерзкими стервятниками, которые собрались внизу, то мне пригодилась бы еще одна бутылка бренди!
– Это была последняя, отец, – ответила Сиринга.
– Последняя бутылка! – с отвращением процедил сэр Хью, как будто ему отвратительны были сами эти слова. – Ты в этом уверена?
– Вполне, отец. Это была последняя бутылка, которая оставалась в погребе. Я сама вчера смотрела.
Сэр Хью бросил взгляд на опустевший графин.
– О боже! Да как же я проживу день, не имея выпивки?
– Я принесла вам кофе, отец.
– Кофе! – прорычал сэр Хью. – Я хочу бренди, и будь я проклят, если не раздобуду его! Прикажи, чтобы мне принесли горячую воду для бритья и мои сапоги. Надеюсь, что эта лентяйка, старуха кормилица, вычистила их.
– Да, отец, Нана вычистила их. И еще она выстирала вашу лучшую рубашку, накрахмалила ее и выгладила, – ответила Сиринга. – Ваш сюртук также вычищен и отглажен. – Она глубоко вздохнула. – Прошу вас, отец, не надо больше пить! – взмолилась она. – Если вам придется разговаривать с людьми, пришедшими на торги, то будет лучше, если они увидят вас трезвым и опрятным, а не…
Сиринга замолчала.
– Пьяным как сапожник! – язвительно закончил за нее фразу сэр Хью. – Напившимся, как свинья, пьяным в стельку, да как угодно можно сказать! Это означает моральное падение, утрату человеческого облика!
