о нем…
Не говоря более ни слова и поплотней запахнув халат, Ричард рывком открыл дверь и громыхнул ею, переступая порог спальни.
Княгиня Екатерина негромко вздохнула. Ну что тут скажешь? Ричард – англичанин до мозга костей, привыкший жить легко и свободно, как все иностранцы. Об этом они уже говорили не раз, так же, как не раз ей приходилось сдерживать его, чтобы он не покалечил какого-нибудь слугу, которому приказали докладывать обо всех их передвижениях, или лакея, подслушивающего под дверью по приказанию Волконского.
А для Екатерины все это было привычной частью ее беспокойной жизни. В России шпионы были повсюду. Она хорошо помнила, что и ее муж, два года назад убитый в бою, князь Петр Багратион не раз негодовал по поводу соглядатаев, следивших за ним, куда бы он ни пошел.
Все то же самое и в этой Австрии…
Хорошо известно, что обо всем случившемся во дворце Хофбург, как и во всем городе, императору Францу ежедневно докладывает барон Хагер.
Да что там Австрия! В светских кругах было отлично известно, к примеру, вот такое – относительно Франции и французского писателя Бомарше, который писал веселые пьесы. Веселье в комедиях Бомарше было обманчивым. Текст его комедии «Женитьба Фигаро» был полон иносказаний, намеков и смешных ситуаций, но все догадывались, что речь в пьесе идет не о доме графа Альмавивы, а о Франции. Ядовитые намеки на веселую жизнь аристократии легко прочитывались в репликах и положениях. Бедного Бомарше даже посадили в тюрьму за эту его комедию еще до того, как комедию разыграли на сцене. И как это произошло? По доносу! Французский король Людовик XVI благодушно отдыхал за игрой в карты. И тут кто-то подсунул ему донос на Бомарше. Указ о его аресте король подписал на семерке пик… Бомарше, правда, удалось выпутаться и добиться разрешения поставить пьесу. Но вот они вам, версальские нравы!
Екатерина тоже была, можно сказать, агентом. В свое время ей довелось вскружить голову Клеменсу Меттерниху, будучи озабоченной необходимостью раздобыть у него секретные сведения, в которых нуждались рассчитывавшие на нее дипломаты. То, что она действительно влюбилась в него, делало ее задачу просто более легкой и увлекательной. И бесконечно, бесконечно приятной… И Екатерина, и Клеменс, плетя интриги, наслаждались взаимной любовью. И что с того, что про нее говорили, что она легкомысленна, безгранично чувственна, и известность ее в Европе скандальна?
Несмотря на производимое ею впечатление наивной и поверхностно-легкомысленной и беспечной – при всей ее красоте и невыразимой прелести, – Екатерина была беспримерно умна и умела с изощренным вкусом и пользой употребить ставшую известной ей одной тайную информацию. Ее ценили дипломатические круги всех европейских стран, где бы она ни появлялась. Блуждающая княгиня, Белая кошка, Обнаженный ангел… Россия, эта особенная страна, не похожая ни на какую другую, не была исключением – имя Екатерины, урожденной Скавронской, здесь знали, и оно привлекало к себе немалое пристальное внимание, поводы для которого были самые разные – от гневного
