а потом, сбросив с балкона, убили какую-то девушку. Как они избежали ответственности, кто им в этом помог и чем его за это отблагодарили – вопрос отдельный. Но они, снова попав в эту квартиру, могли испытать определенные эмоции, которые подтолкнули их к такому поступку.
– Они ничего не могли испытать, – уверенно произнес Попов. – Не те это люди! А мой сын тогда вообще ни в чем не был виноват.
– Минуточку, Лев Иванович! – насторожился Щенок, и у него вроде бы даже уши торчком встали. – О каком убийстве вы говорите?
– О том, которое благополучно замяли, – охотно ответил Гуров.
– Лев Иванович, а не может быть другой, не эмоциональной связи между тем убийством и этим самоубийством? – спросил замминистра.
– Если вы имеете в виду месть, то каким образом? – удивился Гуров. – Посторонних ни в доме, ни в квартире не было, прыгнули они с балкона добровольно и радостно, вероятно, под влиянием наркотиков или чего-то подобного, только потом, видимо, поняли, что погорячились, но поздно было.
– Ну, последнего вы знать не можете, – усомнился Щенок.
– Мне об этом рассказал Данилин, который все слышал и видел, – возразил Лев.
– Банкир? – уточнил замминистра.
– Да! Виктор… – Гуров запнулся, потому что отчества Данилина он не помнил – как-то не приходилось пользоваться, о чем и сказал замминистра.
– Вы и с ним так хорошо знакомы? – удивился Щенок.
– К данному делу это не имеет никакого отношения, – уже раздраженно ответил Лев.
А вот замминистра, судя по его виду, в этот момент проклял ту минуту, когда решил выпендриться перед Поповым и этим испортил отношения с человеком, имеющим таких знакомых и друзей. Теперь же ему предстояло как-то отыграть ситуацию назад и исправить положение.
– Ох, зря вы, Лев Иванович, от чая отказались, – покачал он головой. – Разговор у нас коротким явно не будет.
– Будет, господин замминистра, – твердо заявил Гуров. – Потому что мы с полковником Крячко этим расследованием заниматься не собираемся.
– Лев Иванович, – мягким голосом принялся увещевать его Щенок. – Ну, что вы ко мне так официально обращаетесь? У меня ведь имя-отчество есть.
– Хорошо, Николай Владимирович, я буду обращаться к вам так, как вы хотите, но это ничего не изменит, – сказал Гуров.
– Лев Иванович, я понимаю, что в вас сейчас говорит обида, раздражение… Я готов принести вам самые глубокие и искренние извинения за свои необдуманные и резкие слова, – елейным голосом говорил замминистра.
– Я готов извиниться перед генералом Орловым за то, что был несдержан, – ледяным тоном сказал Попов. – Однако должен заметить, что до прямых оскорблений в его адрес я не опускался, «членом» или иным синонимом этого широко употребляемого слова никого не называл, обещанием обратиться к журналистам не шантажировал. И к Николаю Владимировичу я пришел
