И она только кусала губы, чувствуя, как стальные полосы корсета впиваются в тело.
Нижнее платье она выбрала из красно-коричневой, вышитой золотом парчи с множеством прорезей на рукавах для пропуска буфов. А верхнее – с квадратным вырезом и очень широкими, подбитыми соболем рукавами из темно-коричневого бархата. Рукава верхнего одеяния было модно отворачивать за локти – так называемый «епископский» фасон. Он позволял и открывать нижний рукав с буфами, и щеголять соболиной подбивкой верхнего. Поверх нижней шапочки на голову королевы надели пятиугольный чепец из темно-коричневого искрящегося шелка с ниспадающим сзади легкими складками покрывалом, изящно отороченным по краю тонкой золотистой каймой. Потом подошла очередь драгоценностей. Украшения были слабостью королевы. Она не уставала перебирать граненые рубины и изумруды, сверкающие алмазы в розетках из тонкого золота, мерцающие сапфиры. Сегодня Катерина выбрала серьги из граната каплевидной формы, такие же темно-красные гранаты свисали с ее узорчатого золотого колье. На жесткий корсаж прикололи брошь, усыпанную рубинами. И только перстней Катерина не надевала, носила одно обручальное кольцо.
– Миледи, вы великолепны! – восклицали придворные дамы. – Вы восхитительны!
Катерина довольно улыбалась, хотя в душе и корила себя за слабость к лести. И тут ее внимание отвлек шум во дворе: лай гончих, сигнальные выстрелы часовых, стук дверей, голоса суетящихся грумов. Она обрадовалась, поняв, что прибыл Генрих, а когда прибежал паж и сообщил, что его величество ждет ее у дверей часовни, чтобы вместе отстоять мессу, она так и засияла, став почти красивой.
Генрих приехал! Катерина летела к нему, как на крыльях, и при виде его теплой, приветливой улыбки ее сердце затопило нежностью.
– Простите, душа моя, что провел эту ночь вдали от вас. Все это государственные заботы. Мне необходимо было кое-что обсудить с Вулси и Лонгвилем. Дело касалось выкупа Лонгвиля, а потом мы обсуждали перспективы…
Катерина улыбалась и почти не слушала, что говорил король. Любила она его беззаветно, он был ее героем, ее рыцарем. И сейчас она любовалась его румяным лицом, блеском голубых глаз, завитками пышных рыжеватых волос, ниспадавших на меховое оплечье плаща из-под украшенного брошью берета. С трудом взяв себя в руки, королева заставила себя прислушаться к словам мужа. Чтобы хоть что-то ответить ему, она осведомилась, где Брэндон. Этот шалопай опять отлынивает от мессы?
– Нет, я его сам отпустил. У него много дел. Знаете, вчера мы обсудили возможность возвращения ко двору нашей дорогой сестры Марии. И я поручил Чарльзу привезти ее. Сегодня у него хлопотный день, сборы в дорогу.
До Катерины наконец дошло. Она глянула на мужа с радостью и удивлением:
– Энри, ты возвращаешь Мэри? Как я рада!
– Да, душа моя. Ты ведь давно просила меня за сестру.
Про себя же Генрих подумал, что Катерина, наверное, уверена, будто Мэри возвращается исключительно
