Бога за сбережение моего сына. Чтоб явить мою глубочайшую признательность, я клянусь перед всеми построить мечеть и медресе в Казвине.
Раздался дружный вздох – все знали, сколько стоит нанять зодчего, строителей, гончаров и артель рабочих на несколько лет. Но все жены и дети покойного шаха недавно были извещены казначейством о состоянии, которое унаследовали после его смерти, а для самых любимых, подобно Пери, туда входил доход с целых городов.
– Ваше благочестие – пример всем женщинам, – ответил он.
Исмаил приветствовал жен своего отца в порядке старшинства, включая и Султан-заде, пока наконец его внимания не удостоилась и Пери.
– Сестра моя, когда я последний раз видел тебя, ты была маленькой девочкой, – сказал он. – Как все меняется! Во время моего путешествия меня просто забрасывали сообщениями о твоих свершениях во дворце. Уважение к тебе больше, чем ты могла бы представить.
Пери склонила голову, принимая похвалу. Я все дожидался, когда он разразится речью вроде той, что адресовал своей матушке.
– Скажи мне, я сильно изменился?
Пери изумленно подняла голову. Она, похоже, не знала, что сказать.
– Я хочу знать правду.
На мгновение дымка заволокла ее взгляд.
– Я вижу перед собой брата, который был так добр, что учил меня, когда я была еще ребенком, а он уже великим воином, – вежливо отвечала она.
– Учил чему?
– Искусству лучника.
– И посмотри на меня теперь! – сказал он с неприятным смехом.
Судя по его худым рукам, теперь он не смог бы даже натянуть тетиву.
– Мое самое заветное желание для нас обоих – поскорее снова начать стрелять вместе, – тихо сказала Пери. – Я к вашим услугам.
– Полагаю, на этот раз меня будешь учить ты, – отвечал он.
Хотя тон у него был шутливый, по моему загривку пробежал холод.
– Я навечно останусь вашей ученицей, – сказала она. – Я никогда не забуду, как вы учили меня держать лук и учили найти цель прежде всего сознанием. «Найди слабое место, – говорили вы, – уязвимое телесно, и ударь туда, где ошибки не будет». Я сохранила эти наставления в сердце. После вашего отъезда я часто занималась и, когда вы не вернулись, спрашивала о вас. Один из полководцев отца сжалился надо мной и называл мне те места, где вы тогда сражались. Я потребовала карту этой части страны, шахский картограф нарисовал мне ее, а я отмечала на ней ваше продвижение кусочками бирюзы.
Тут она умолкла, без сомнения не желая напоминать ему об унизительном заключении.
– И что же было потом?
– Однажды карта исчезла, а с нею и ваше имя, – ответила она. – Я так благодарна Богу, что Он вернул вас сюда!
– Должно быть, это как увидеть воскресшего из мертвых, – сказал он.
Желтизна его лица не позволяла возразить.
–
