два с половиной, а то и три часа. А когда ты добирался до места, то в довершение ко всему оказывался в Инвернессе. Радиодиджей, которого Ребус слушал, называл это место «Дельфиньей помойкой»[14]. В Мари-Ферт действительно было несколько морозостойких дельфинов, и насчет помойки Ребус тоже не сомневался.
Эвимор… Стратпеффер… Охтерардер… а теперь Питлохри. Ребус в итоге рассказал Кафферти часть этой истории, оговорившись, что совпадение вполне вероятно. Кафферти задумался, надув губы и побалтывая виски в стакане. В пабе стояла тишина – забавно, как с появлением Кафферти в таких заведениях люди спешили допить, что у них было, и удалиться.
Бармен не только унес пустые стаканы со столика, за который они сели, но и протер его.
К тому же две первые порции им подали за счет заведения.
– Вряд ли я чем-то смогу помочь, – признался Кафферти.
– Я и не просил помогать.
– И все же… Если бы сгинули какие-нибудь бандюки, если бы они поссорились с людьми, с которыми ссориться не следует…
– Насколько я знаю, это были обычные женщины – можешь назвать их гражданскими.
Кафферти начал расписывать наказания, которых, по его мнению, был достоин виновный в таком преступлении, если окажется, что это дело рук одного человека, и закончил вопросом к Ребусу: какие тот испытывает чувства, когда осужденный получает меньше, чем заслужил, – меньший срок, меньшее наказание?
– Это не моя сфера.
– Все равно… Ты вспомни, сколько раз я на твоих глазах шел на свободу по приговору суда. А бывало, что и до суда не доходило.
– Да, это угнетало, – признался Ребус.
– Угнетало?
– Бесило. Дико бесило. И настраивало сделать так, чтобы это не повторилось.
– Но вот мы здесь сидим и выпиваем. – Кафферти чокнулся с Ребусом стаканом.
Ребус не сказал о том, что было у него на уме: «Дай мне полшанса, и я тебя все равно засажу». Вместо этого он допил свое виски и поднялся, чтобы взять еще.
Первая сторона «Астральных недель» закончилась, а чай в его кружке остыл. Он сел, достал телефон и визитку, оставленную Ниной Хазлитт, набрал номер.
– Алло? – ответил ему мужской голос.
Ребус неуверенно молчал.
– Алло? – На сей раз чуть громче.
– Прошу прощения, – сказал Ребус. – Может, я ошибся номером? Мне нужна Нина Хазлитт.
– Секундочку, сейчас она возьмет трубку.
Ребус слышал, как телефон переходит из рук в руки под звук телевизора.
– Алло?
Теперь это был ее голос.
– Извините, что звоню так поздно, – сказал Ребус. – Это Джон Ребус. Из Эдинбурга.
Он услышал, как у нее перехватило дыхание.
– Вы что-то?.. Есть какие-то новости?
– Нет, новостей никаких. –
В 1990-е годы залив Мари (Мари-Ферт) стал местом туристского паломничества – сюда приезжали посмотреть на играющих дельфинов, однако у города Инвернесс были серьезные проблемы с канализационными стоками, откуда и родилось выражение «дельфинья помойка».
