историю, исказила факты, продала публике совершенно другую версию. А Зоуи Беддоус оплакивали бы чуть меньше. Ребус сталкивался с такими делами десятки раз. Проститутки «сами напрашивались», «подвергали себя опасности»; любой, кто ведет беспорядочную жизнь, заслуживает меньшего сожаления, чем основная масса читателей газеты – тех, у кого семьи и надежная работа, кто упивается этими подробностями за чужой счет.
Ребус пришел к выводу, что столкнулся с чьим-то сознательным решением исключить из дела всякие поводы для спекуляций. Что создавало проблемы для того, кто заново открывал глухаря: в деле не была отражена вся история. Он хотел было снова позвонить Кену Лохрину, но потом решил, что это терпит. Вместо Кена он позвонил Кларк. Она ответила вопросом:
– Что?
– Я вот о чем подумал, – сказал Ребус. – Все материалы у меня дома. Они рассортированы и прикноплены к стене. Может, удобнее будет работать отсюда?
– Джон, это полицейское расследование, а не досуг.
Дела нужно принести в участок.
– Ясно. – Ему пришел вызов, и он посмотрел на дисплей. – Буду у тебя через час, – пообещал он Кларк, а затем ответил Дэниелу Коуэну: – Ребус слушает.
– Джон, мне это не нравится, совсем не нравится.
– Что, звонил старший инспектор Пейдж?
– Если это глухарь, им должен заниматься наш отдел.
Ты обязан находиться здесь.
– Поверьте, сэр, если бы речь шла обо мне…
– Эта твоя болтовня, Джон, дерьмо собачье. Ты так подлизываешься к шишкам?
– Я командный игрок, сэр… спросите Блисса и Робисон, они за меня поручатся.
– Не тех обхаживаешь. Не забудь, о чем я говорил: без моего одобрения ты останешься на пенсии.
– Но я ни о чем так не мечтал, как о твоем одобрении, Дэнни…
Голос Коуэна возвышался до визга, когда Ребус отключился.
7
– Вы не можете просто взять и войти.
Стояло утро, и девице в форме, сидевшей за столом в приемной участка на Гейфилд-сквер, не понравился вид Ребуса. Тот заслуживал некоторого сочувствия: глаза, вероятно, были красные, чистую рубашку он не нашел, а лезвие бритвы давно пора было заменить. Он показал ей документы и ждал, когда его пропустят через запертую дверь, ведущую на лестницу.
– К кому вы идете?
– Я прикомандирован к криминальному отделу.
– На карточке написано совсем другое.
Ребус подался к ней так, что чуть не уперся лицом в плексигласовую перегородку.
– У нас с вами каждое утро так будет?
– Он ко мне, Джулиет, – вмешалась Шивон Кларк, выходя из боковой двери. – Могла бы привыкнуть к его страшной роже.
– Он должен зарегистрироваться как посетитель. Тогда я выдам ему беджик.
Кларк уставилась на девицу:
– Ты серьезно? Я спрашиваю, Джулиет, ты это серьезно? Он прикреплен к делу Маккай до особого
