мне почему-то кажется, что нам все-таки следует об этом поговорить.
– Позже. Ну пожалуйста!
– Когда же?
– Когда у нас будет для этого время.
– А когда это случится? – продолжал настаивать Джек.
– Если нам удастся выкроить время на обед, тогда и поговорим обо всем.
– Хорошо, мы выкроим время на обед.
– Посмотрим, Джек, посмотрим.
– Нет, мы определенно выкроим время на обед.
– Теперь надо заняться работой.
Кажется, ей наконец удалось вырваться за этот круг вопросов.
На этот раз он ее отпустил.
И Ребекка направилась прямо в гостиную, где их ждала Шелли Паркер.
Джек последовал за ней, сокрушаясь над тем, что же он натворил, позволив себе почувствовать нежность к этой женщине. Может быть, она действительно бесчувственна? Может быть, она и не заслуживала того, что он к ней испытывал? А не доставит ли она только душевную боль, и не придется ли ему пожалеть о том дне, когда они встретились? Иногда она и в самом деле бывает очень уж нервной. Лучше держаться от нее подальше. Лучше вообще отстать от нее. Попросить нового партнера? Или перейти из отдела убийств в другое подразделение? Он устал от бесконечных трупов, вереницей проплывающих перед глазами. Он и Ребекка должны разойтись – и в профессиональном, и в личном планах, пока не запутались в отношениях друг с другом. Да, это лучшее, что можно придумать. Именно так и надо поступить.
Но, как сказал бы Невецкий: «К чертям!» Он не станет просить нового напарника.
Он не отступится от нее.
Помимо всего прочего, он, видимо, влюбился.
7
В свои пятьдесят восемь Найва Руни напоминала почтенную бабушку, но крепостью не уступала и грузчику. Седые ее волосы были тщательно завиты и уложены. Круглое розовое лицо, довольно крупное, светилось дружелюбием, голубые глаза излучали теплоту. Она была плотной, но никак не толстой, а ее руки не были руками доброй бабушки. Это были сильные, ловкие, мозолистые руки без признаков артрита или других болезней. По улице Найва шла с таким видом, будто ничто не мешало ей на пути – ни люди, ни кирпичные стены. Шла не женщина – шел опытный армейский сержант.
Найва убирала квартиру Джека Доусона с тех самых пор, как умерла его жена Линда. Приходила она каждую среду, иногда присматривала за детьми. Например, только вчера вечером сидела с Дэйви и Пенни, пока Джек ходил на свидание.
Этим утром, открыв входную дверь ключом, который дал ей Джек, Найва прошла прямо на кухню, вскипятила кофе и выпила полчашки, даже не сняв пальто. Погода была отвратительной, и, хотя в квартире чувствовалось тепло, она не сразу избавилась от дрожи, засевшей глубоко в теле, пока она шла шесть кварталов от своего дома.
Потом Найва взялась за кухню. Особой грязи тут не было. Джек и его дети были очень аккуратными, не то что другие, у кого она работала. Тем не менее она натирала и надраивала все, что только было возможно. Она всегда гордилась тем, что оставляет после себя сверкающую чистоту. Ее отец, Господь упокой его душу, был полицейским,
