половину городов. Положил конец распрям между кланами.
– Начав раздоры с Югом.
– Это так. У каждой монеты две стороны. Но суть, я тебе скажу, одна: людям нравятся простые рассказы.
Зоб разглядывал ногти.
– Но сами люди не просты.
– Не то что ты, ухарь, – Брек хлопнул Дрофда по спине, едва не опрокинув.
– Зобатый! – резко окликнула Чудесница.
Все обернулись. Зоб подскочил, то есть распрямился с наибольшей для себя скоростью, и заспешил к подручной, морщась от прострелов в трескучем, как костер, колене.
– Куда смотреть?
Он попеременно прищурился на Старый мост, поля и огороженные пастбища, реку с оврагами и покатые пустоши, прикрывая от ветра слезящиеся глаза.
– Вон там, у брода.
Теперь он их видел; кровь отхлынула к ногам. Точки не крупнее мурашей, но это люди. Бредут по отмелям, выискивают, куда ступить, норовят к берегу, северному. Берегу Зоба.
– Так-так, – произнес он.
Для Союза число маловато, но идут с юга, значит, молодцы Ищейки. То есть, вероятнее всего…
– Черствый вернулся.
Тьфу, не хватало еще за спиной змеиного шепота Хлада.
– Да еще и дружками успел обзавестись.
– К оружию! – вскрикнула Чудесница.
– А? – растерянно переспросил Агрик с кухонным горшком в руках.
– К оружию, олух!
– Гадство!
Агрик с братом заметались, перекрикиваясь и роняя впопыхах на мятую траву то одно, то другое из ранцев.
– Сколько ты насчитала? – Зоб охлопывал себя в поисках запропастившегося куда-то окуляра. – Вот черт. Ну куда он мог…
Окуляр, оказывается, притискивал к глазу Брек.
– Двадцать два, – буркнул он.
– Ты уверен?
– Уверен.
Чудесница поскребла длинный шрам на макушке.
– Двадцать два. Двадцать два. Двадцать… два.
С каждым новым повтором число становилось все хуже. Каким-то особенно гадким. Слишком велико, чтобы схлестнуться без громадного для себя риска, и одновременно чересчур мелкое, чтобы… при выгодном расположении на местности и удачном сочетании рун… а что, может, и выгорит… Словом, слишком мелкое, чтобы просто удрать и не держать ответа перед Черным Доу, почему отступили. Сражаться меньшими силами проще, чем потом разъяснить Доу причину отхода.
– Вот черт.
Зоб покосился на Хлада и углядел, что тот целым глазом косится в ответ. Знает, собака, поскольку прикидывает то же самое и приходит к тому же выводу, только ему все равно, сколько людей у Зобатого поляжет за этот холм в грязь. А вот ему, Зобу, не все равно. А с каких-то пор, может, еще не равней. Черствый со своими молодцами выбрались из реки, их замыкающие втянулись под побуревшие яблони между отлогим берегом и подножием холма. Не иначе, идут к Деткам.
