сделала, и умерла. Потом воскресла. Что это значит?
– О Господи, да вы что – не знаете?
– Нет.
– В этой лаборатории уж несколько лет чудят…
– Не понимаю. Ты сказала, что не знала никаких секретов…
– У вас палец красный. Вы кровь трогали?
– Какую кровь? – совсем устала Ужова.
– Да любую.
– Дуня!!! – закричала Ужова. – Дуня, говори! Я не понимаю!
– Ну успокойтесь, ну ладно… Тут такое дело… Если вы кого-нибудь коснётесь своей кровью, он выздоровеет. Вас когда директором назначили, вы ногу растянули, помните?
– Не понимаю. – Ужова села на голый пол.
– У них открытие было. Я убиралась тут и случайно слышала, как сделали открытие, а потом вам укол в ногу. Сначала на мышах потренировались.
– Какое открытие? – Ужовой очень сильно захотелось стать маленькой девочкой и ходить в детский сад.
– Про кровь. Они нашли какого-то особого Гену… или Васю…
– Не Гену, а ген, – машинально поправила Ужова.
– Точно. Ген. Бессмертный, как Кощей.
– И что дальше? – Ужова сосредоточилась.
– Если кто съест этого гену, тот никогда не умрёт, вот и всё. Видите, вы сейчас руку до кости порезали, а всё уже зажило, видите? Только пятна засохшие остались.
– Так. Понятно.
Ужова мигом припомнила всю мировую научную литературу по геронтологии, по генетическим технологиям за рубежом и в России, по клонированию, по всему, что касалось продления человеческой жизни. Весь научный мир напрягался, чтобы решить заманчивую задачу, а решена она была здесь, в этой комнате, буквально под носом у директора Института генетических исследований Марии Ужовой, на коей сотрудники лаборатории и поставили первый эксперимент – без спросу. Под видом обезболивания растянутого ахиллесова сухожилия. Судя по всему, эксперимент прошел с блеском. Правда, лаборатория испарилась.
– Ты – ела этого гену? – спросила Ужова.
– Нет, мне не надобно, – ответила Дуня. – Но раз вы говорите, что я упала, погибла и воскресла, значит, что-то в меня от вас просочилось… – Дуня заплакала. – Вы прикасались ко мне вашей кровью?
– Да, я хотела вытащить тебя из окна, но ты тяжеловата. Почему ты плачешь? – спросила Ужова.
– Надо было просто «скорую» вызвать! Я не хочу жить вечно, – горестно всхлипнула Дуня.
– Что такое вечно???
– Вечно, Марионна, это всегда. Без смерти. Ну, знаете, если нету денег на хорошую могилу…
Мария Ионовна встала и, держась за чистейшие стены бывшей секретки, поплелась в коридор. Остановилась, повернулась в Дуне:
– Покажи мне, пожалуйста, свои раны. Ты ведь сильно порезалась, когда в окне повисла на острых стеклах.
Дуня с любопытством осмотрела свой живот и руки: фартук и платье порвались, но кровотечения не было, даже порезов уже не было.
