Дохлая! – И Дуня, радостная, бросила на директорский стол безвольное хвостатое тело, только что обнаруженное под центральной институтской лестницей.
– Это крыса, – поставила её в известность Ужова.
И завхозу:
– Вы узнаёте это животное?
– Да, Марионна, это наш… Петрович.
– Кто таков? – удивилась Ужова термину «наш».
– У меня дочь недавно замуж вышла… – смутился Аристарх Удодович.
– Поздравляю! За этого? – Ужова яростно ткнула пальцем в дохлую белую крысу.
– Нет… – ещё больше смутился завхоз. – За живого, за мужчину. Молодого. Он такой, знаете, проказник… Сам деньгами ворочает, дочке мерина подарил, а за руль…
– Коня?
– «Мерседес-бенц», извините. Так вот – за руль… э… э… белую крысу посадил… Ну в смысле, да… Сказал, что машина с персональным водителем. И даёт ей, понимаете, ключи от машины. Зиночка, вся в платье брачном, фата, цветочки, ну, представляете, открывает дверцу водителя, она перед свадьбой на автокурсы ходила, ну вот, а на сиденье – Петрович… У него – видите – на хвостике оригинальные полоски. Так посмотришь – крыса да крыса, только белая и пушистая. А хвостик почему-то очень полосатый. Этот жених дочкин ещё пошутить успел, что хвостик философский, вроде как жизнь семейная – всегда полосатая. Но Зиночка с детства их не любит, ну терпеть ненавидит. Короче, она запищала – и бегом оттуда…
– Крыса?
– Дочка.
– Поймали?
– Да, конечно, дочку поймали, а крысу пришлось взять к нам в институт. Ведь у нас много всяких, правда ведь? Марионна? Ведь…
– «Ведь, ведь…» Вы соображаете, дорогой Аристарх Удодович, что у нас институт генетический, что у нас все наперечёт, у нас – «у нас», слова-то какие! – не может жить не только беспризорная крыса, а даже кошка. И собака! – прикрикнула Мария Ионовна, успокаиваясь относительно данной крысы, но всё более злясь на беспардонного Аристарха Удодовича.
– Да, конечно, только дочка сказала, что пусть машину заменят, а то она не сможет спокойно ездить… Крысиное сиденье там.
– Заменили мерина? – ехидно осведомилась Ужова.
– Конечно. Муж Зиночку любит. Я взял Петровича сюда, вы уж простите, а он взял да и умер, – завершил повествование завхоз.
– Когда это было? – спросила Ужова.
– Взял после свадьбы, две недели назад, а умер – не знаю…
– Сюда – экспертов! Срочно определить, когда умер Петрович и почему, – распорядилась Ужова. – А ты, Дуня, пойди руки помой хорошенько…
– А я в перчатках живу… Теперь… – тихо отозвалась Дуня.
– Поздно, – заметила Ужова, не замечая квадратных глаз Аристарха Удодовича.
– Господа эксперты! Вот крыса. Бесконтрольно жила в нашем институте – и скончалась, как видите! – Ужова торжественно возвысила голос.
– Мария Ионовна, – осторожно заметил молоденький эксперт Дима, сидевший
