понимаю, – решительно перебил Васька. – Я могу хоть сейчас доказать тебе, что я тоже заразился.
– Каким образом?
– Меня в школе соседка по парте, Муська, уколола циркулем, а кровь сразу остановилась…
– Ерунда. Просто хорошая свертываемость. Недоказательно.
– Пап, она меня сильно уколола! Специально. В ладонь. Она вообще с приветом. Может кнопки на стул положить кому угодно.
– Ты с самого детства – вполне здоровый ребёнок. Ты не плакал по ночам, не боялся прививок. Что тебе какой-то циркуль!
– Пап, я потом пошел в медпункт и нарочно показал медсестре руку. Попросил йодом смазать. Она меня выпроводила и обозвала симулянтом.
– Покажи мне!
Васька протянул отцу ладонь. Ни малейшего следа прокола на коже не было.
– Так-так… – заворчал отец. – Ты знаешь, что бывают ненужные знания? Английский философ Уильям Оккам…
– Знаю. Не умножайте сущность, – отмахнулся Васька.
– Господи! – оторопел отец. – Ты откуда взял эту формулу?
– Ерунда. Закон экономии. Так что, попрыгаем вместе?
– Ну-ка, говори, шельмец, откуда ты в десятилетнем возрасте взял формулу закона бережливости? А то сейчас так попрыгаешь!..
– Ха-ха, – ответил Васька и вышел из спальни.
Телепатией никто из Ужовых не страдал, как и прочими паранормальными способностями. Жили себе и жили, как все люди. Однако в трудную минуту всякое бывает, даже с бессмертными.
– Васька! – кинулся вслед отец.
Но догнать ребёнка не удалось. Васька тихо прошмыгнул в свою комнату, открыл балкон, не заклеиваемый на зиму утеплительными полосками, легко вспрыгнул на перила и…
Снизу донёсся истошный визг: это бабушки, детишки, молодые мамаши, собачники, широко представленные в тот час во дворе, адекватно отреагировали на полёт немаленького предмета с десятого этажа.
Дальнейшее разбирательство пало на целый ряд инстанций.
«Скорая помощь» пожелала знать, почему ребёнок остался цел и невредим. Милиция желала знать, кто помог ему с организацией прыжка. Служба спасения исследовала снег и асфальтовое покрытие двора и набиралась уникального опыта. Психологи активно работали со свидетелями. Наготове были психиатры. Пару бабушек всё-таки увезли в больницу с критическим артериальным давлением. Мамаши раскидали детей по коляскам и растворились наряду с собаководами.
Старший Ужов, кое-как отбоярившись ото всех любопытствующих, в тягостных предчувствиях задумчиво рассматривал младшего, уплетавшего на кухне борщ, и мечтал надрать ему уши. Или зад – солдатским ремнём с медной пряжкой.
Помолчали. Сын задорно взглянул на фантазирующего отца, встал и даже помыл за собой тарелку.
– Вот так, – философски заметил сын. – Породнились, поравнялись, не дрейфь, батя! Жизнь – хорошая штука. Мы узнаем, чем кончится всё это дело. Ведь тебя волнуют какие-нибудь
