непрестанно и вот гляжу – стали у моих сыновей появляться «тройки», ага, думаю, значит, стали учиться. Господи, помоги, вразуми, настави! Я иной раз глажу им рубашки, брюки, а про себя читаю Богородичную молитву, по монастырям стала заказывать псалтири на год о здравии детей и вот буквально перед каникулами слышу, как старший говорит младшему: «Что-то меня вообще к компьютеру не тянет, раньше по десять игр за вечер играл, а сейчас и одной не могу…» Я после этих слов сразу же заказала благодарственный молебен Господу, а сейчас вот сюда приехала помолиться. Знаете, это самое страшное, когда ребенок тебя не понимает. Не дай Бог никому!
Нина. У нее есть все. Но ей двадцать восемь и пора бы замуж. Нина говорит, что пару лет назад сюда приехала ее коллега, старая дева. Поплакала у мощей Серафима Саровского, искупалась в святом источнике Преподобного, усердно помолилась и почти сразу по возвращении домой удачно вышла замуж. Сейчас второго ребенка ждут.
Светлана. Она особый человек среди нас. У нее рак кожи в последней стадии. Мы не расспрашивали ее ни о чем, но когда она сняла одежду – мы онемели: все тело женщины было сплошь покрыто застарелыми гнойными язвами. Даже носить одежду для этой женщины – неимоверная мука. Как она живет? Естественно, она, как и все мы, надеется на помощь Святого. Здесь вообще все пронизано его присутствием, люди говорят о нем, как о живом: «К Серафимушке приехали».
Мы молимся и ложимся спать.
Утром я разглядела первое преимущество нашего жилища – из окна открывался вид на Свято-Троицкий собор во всем его великолепии. Сегодня у меня другое послушание – надо собирать клубнику. С молоденькими девушками-студентками, которые здесь регулярно проводят каникулы, аккуратно срываем зрелые ягоды. Девушки поют псалмы. После клубники нас спешно отвозят разгружать кирпичи. Глядя к вечеру на окровавленные руки, я чуть не плачу. Вечером иду по канавке Царицы Небесной, после тяжелого дня состояние особенное, хочется усердно молиться. Считается, кто прочитает пятьсот раз «Богородице Дево, радуйся…», тот будет находиться под особым покровом Божией Матери, а еще здесь говорят, что если что-нибудь попросишь во время молитвы на канавке, то просимое обязательно будет дано. Я прошу многочисленным родственникам здоровья «на многая и благая лета» и смотрю, как женщины, идущие впереди меня, аккуратно кладут записочки в ров возле канавки. Вообще письма Богородице здесь пишут часто. Принято считать, что духовное надо просить в начале канавки, материальное – в конце. Я тут же решаю, что буду просить в конце канавки, когда прочитаю сто пятьдесят молитв, но как только подхожу к концу, меня охватывает такое чувство радости, что мне уже ничего не нужно и я шепчу: «Господи, пусть будет так, как сейчас, всегда…»
На следующий день моя очередь убирать за бомжихой. Я вижу кирпично-бурых паразитов в горшке – и меня неудержимо тошнит.
– Ну что ты, маленькая, успокойся, – слышу я над собой ласковый голос инокини.
И
