На ночь он всё же остался у меня, улеглись мы далеко за полночь, при том, что вылет из Лос-Анджелеса предстоял ему где-то часов в 7 утра: это устроитель его выступлений в Штатах сэкономил на билете, думаю. А может еще почему, только рано я не встаю и уже в отсутствие Игоря нашел записку, оставленную им на столе: «Спасибо за разговоры…».
Говорили мы о том, о сём, о людях – участниках так называемого “литературного процесса”, вспоминали россиян прежде всего, но и тех, что за пределами России. И, естественно, о самом “процессе”.
– Ну вот, например, – говорил Игорь, – смотри, что происходит: поэт счастлив, что напечатал стихи, это теперь возможно и, в общем-то, доступно – издал сборник за свои деньги, или нашел себе мецената. Другое – что от этой лёгкости появляется на прилавках? Хотя, конечно, помимо мусора, много стоящего.
Много всё же… Вот, публицистика, статьи, появились хорошие имена – так это, преимущественно, для газет, для тонких журналов, верно? Романы… одна из возможностей опубликоваться – толстый журнал. Только потерял, по-моему, сегодня такой журнал свое назначение.
И здесь я не мог не согласится с Игорем:
– Вот я начал тебе говорить по поводу чупрининского журнала (понятно, я имел в виду “Знамя”) – смотри, что было: несколько лет подряд мы, в меру наших возможностей, поддерживали этот журнал скромной премией за лучшую публикацию по предложенной нами номинации “Россия без границ”. И на протяжении трех лет она вручалась от имени “Панорамы” – среди ее лауреатов поэтесса из российской провинции, превосходные были стихи, потом Андрей Волос, в другой год – Войнович Владимир…
А потом… я вообще, веришь ли, ничего не смог в нем найти, ну не удалось мне обнаружить нечто, на мой взгляд, значимое в годовом комплекте журналов. А ведь ”3намя” традиционно считался одним из достойнейших литературных изданий! Памятен мне в этой связи такой эпизод, – продолжал я. – Итак, в тот раз был “год Войновича”. Деньги, естественно, были скромные, в пределах нашего бюджета, и может быть, даже где-то вне этих пределов: однако поддержка живущих в России писателей сегодня дело, вроде бы, святое, и я не должен тебе объяснять – почему. В общем, фактически делились мы с ними своим гонорарным фондом.
На вручении наград каждый лауреат выступил с ответной речью. Валера Бегишев, наш представитель в Москве, был на той встрече, слышал выступление Войновича и потом прислал мне его текст. Чуть позже речь писателя была опубликована и в самом журнале, и в “Литературке” (наверное, и еще где-то) – в сокращении. Но и из того, что осталось, было понятно: Войнович высказался тогда в том смысле, что, с одной стороны, премии – это хорошо, но, с другой стороны, брать награды из рук новых богатеев, которые, как кость, как подачку кидают их оскудевшим литераторам – обидно… Дословно я слов Войновича, конечно, не вспомню, но что-то было вроде «Вот, жируют, а нам, как купцы, со стола подбрасывают куски…». Ну каково, а?
– Но выступил-то он после того, как взял премию… – полувопросом перебил меня Игорь.
– Вот-вот. После того.
– А Чехов – при таких убеждениях – он бы не
