только пару слов на этой открытке.
Брик. Сама напиши.
Маргарет. Это твой подарок, и рука должна быть твоей. Свой я ему уже отдала.
Напряженность между ними вновь возрастает, голоса вновь становятся пронзительными.
Брик. Я не покупал ему подарка.
Маргарет. Я купила за тебя.
Брик. Ты покупала, ты и пиши.
Маргарет. А он пусть поймет, что ты просто забыл о его дне рождения?
Брик. А я и забыл.
Маргарет. Так нечего об этом трезвонить.
Брик. Не хочу его обманывать.
Маргарет. Напиши: «С любовью, Брик» – вот и все: ведь надо.
Брик. Раз не хочу – значит, не надо. Ты все время забываешь про условия, на которых я остался с тобой.
Маргарет (выпаливает раньше, чем успевает подумать): Ты остался со мной! Ты остался со мной! Да мы просто сидим в одной клетке!
Брик. Ты должна соблюдать условия.
Маргарет. Их невозможно выполнить!
Брик. Тебя никто не заставляет…
Маргарет. Тише! Кто там? Кто там за дверью?!
В холле раздаются шаги.
Сыграйте этюд на основании исторического анекдота.
Шаляпин довольно часто отказывался петь, и иногда – в самый последний момент, когда уже собиралась публика. Его заменял в таких случаях по большей части Власов. В связи с этими частыми заменами по Москве ходил анекдот.
…Шаляпин ехал на извозчике из гостей навеселе.
– Скажи-ка, – спросил он извозчика, – ты поешь?
– Где же мне, барин, петь? С чаво? Во когда крепко выпьешь, то, бывает, вспомнишь и запоешь.
– Ишь ты, – сказал Шаляпин, – а вот я, когда пьян, так за меня Власов поет…
Инсценируйте разговор графа Ростопчина (будущего московского губернатора) и Императора Павла I. Найдите верную интонацию, жесты; выстройте мизансцену и оправдайте ее.
– Ведь Ростопчины Татарского происхождения?
– Точно так, Государь.
– Как же вы не князья?
– А потому, что предок мой переселился в Россию зимою. Именитым Татарам-пришельцам летним цари жаловали княжеское достоинство, а зимним жаловали шубы.
Непрерывное сценическое общение
Как и в жизни, так и на сцене человек не может ни одной секунды обходиться без общения – внутреннего или внешнего. Именно общение связывает всех людей, мысли, вещи, предметы и явления.
«Представьте себе драгоценную цепь, – писал Станиславский, – в которой три золотых кольца чередуются с четвертым простым, оловянным, а следующих два золотых кольца связаны веревкой. На что нужна такая цепь?». [1] С такой изорванной, кое-как скрепленной цепью Константин Сергеевич сравнивал изломанную линию сценического общения,
