конический холм, словно огромный муравейник. Пригляделся и ахнул, гора состояла вся из маленьких человечков, синюшных, с акульими пастями, тонкими ручками и ножками и большими животами. Вся эта куча, шевелилась, разрастаясь. При этом издавая мерзкие звуки в виде писка, бульканья, чавканья. Едва Олега не стошнило. Он даже не пытался убежать, когда живая куча просела и расплылась, оформляясь в колонну, растянувшуюся на всю длину съеденного леса. Голые синюшные карлики бегали, выстраивались, словно подчиняясь неслышным командам. Минута, другая, и вот уже колонна марширует вдоль лесополосы. Стройные ряды, четко печатая шаг, словно на параде, как в давешнем сне, проходили мимо. Остатки леса, куцые деревья, лишенные орехов, их уже не интересовали. Иначе подмяли бы одинокого человека, который, в ужасе замерев, смотрел на них, не в силах оторвать взгляд.
«Парад апокалипсиса!» – подумал он, когда спустя полчаса, замыкающие колонну карлики, исчезли вдалеке.
Никуда идти не хотелось, перенервничал он и чувствовал странную усталость. Каток этот асфальтовый, в виде огромной кучи двигунов, походя, раздавить его мог, и пришел бы конец Олегу Николаевичу, недоучившемуся студенту биологу. Улегся он возле дерева, памятуя, что сон лучший отдых и лекарство, и крепко заснул. Увидел себя старым и больным, сидящим на завалинке возле хижины. С таким же старцем вселенские проблемы обсуждали. Потом вдруг тесно ему стало, из большого ореха выбрался, словно заново появился на свет. Во сне рождался, становился старым, много раз, пока, наконец, длинная вереница снов не прервалась.
Проснувшись, не понял, где находится, испугался, не умом ли тронулся? Прилег среди полосы из сотни деревьев, а проснулся в густом лесу. Над головой раскачивался большой орех анак, явно созревший, судя по желтым точкам на ободке. Пока он соображал, что бы это значило, орех раскрылся, и на него, пребольно ударив руку, свалилась обнаженная девушка. Девушка поднялась, как ни в чем не бывало. Только тут он обнаружил, что на нем нет одежды, ни одного листика. Куда она могла деться?
– Ты кто? – спросила девушка, протянула руку в густую листву и извлекла широкую гирлянду липучей листвянки, которую ловко обмотала вокруг бедер.
– Путник, – растерянно ответил он, потирая ушибленное место.
– Дай сюда, – она сорвала лист и прилепила к его руке, где уже наливался фиолетовый синяк.
– До вечера заживет.
– Ты что, врач?
Девица рассмеялась. Улыбка у нее оказалась приятной. Русые волосы спадали на плечи колечками.
– В прежней жизни меня звали Милия травница. А как твое имя, путник?
Олег решил назваться в соответствие со своим новым телом.
– Нетороп я, – буркнул в ответ.
– Будем знакомы, Нетороп, – снова улыбнулась девушка, – шикарная у тебя борода, даже завидно!
Она дотронулась до его бородки.
«Очередная странность» – подумал он. Спать укладывался, бородища была «лопатой», теперь
