копией, не только в телосложении, росте и поведении, но и по духу и силе воли. Те же высоко стремящиеся помыслы, те же решимость и смелость, которые вознесли его самого так высоко, продолжали жить в наследнике его имени и его владений.
На несколько мгновений он останoвился на лестнице, и на его лицe мелькнула улыбка. Он вспомнил, как сегодня рыцарь Эппеляйн прискакал в качестве курьера его сына. Не было ли это именно тем, что сделал бы он, Генрих Топплер, в такой ситуации? Он так же быстро оценил бы старого волка, и точно так же молниеносно понял бы всю степень опасности, которая нависла над ним, именно в этом проявились и наивысшая смелость, и наивысшая мудрость юноши. Якоб поступил, как настоящий Топплер, так всегда поступал его отец, и так же теперь поступил сын, в жилах которого текла та же горячая кровь. И внезапно ему в голову пришла мысль, как это чудесно, что в этом мире некоторым людям дано продолжить жить в своих детях, продолжить творить, и даже если смерть уже давно держит их в ином мире, они все-таки продолжают присутствовать в мире живых.
Он принадлежал к этим избранным. У него был двойник на земле, у него есть кому передать свое дело, когда у него закончатся силы, и его идеи не погибнут, даже если однажды внезапная смерть оборвет его путь.
Внезапно он покрылся холодным потом. Это снова было предчувствие смерти, которое в последнее время так часто закрадывалось в его сердце, и именно тогда, когда он меньше всего должен был думать о смерти, будь то на веселых празднествах или посреди заседания совета. В эти моменты ему вдруг казалось, как будто к нему сзади неслышным шагом подкрадывался кто-то невидимый и от него исходил такой ледяной холод, что его охватывала дрожь.
То же самое случилось и теперь, и он остановился как вкопанный. Но он быстро взял себя в руки и, сделав резкое движение всем телом, стряхнул с себя оцепенение. Что за глупые видения и чувства! Они могут испугать только женщин и стариков. Ему же, кто был еще в полной силе, и у кого в волосах и бороде сверкало всего несколько серебряных нитей, не приличествовало допускать мысли о смерти.
Он преодолел несколько последних ступеней, приоткрыл дверь, тихо вошел в комнату, и, осторожно прикрывая свет рукой, приблизился к ложу, на котором лежал спящий. Глубокий сон, ровное дыхание говорили о том, что природа взяла своe и после трудного дня погрузила юношу в страну снов.
Долго Генрих Топплер стоял неподвижно и рассматривал при слабом свете лампы черты своего сына. Они показались ему тверже и жестче, чем были в его памяти. И это было неудивительно, так как в таком возрасте полтора года могут изменить очень много, особенно если эти годы наполнены серьезным трудом, a он знал, что его сын с усердием изучал юриспруденцию в Праге.
Внезапно лицо спящего изменилось. На нем появилось выражение такой мягкости и доброты, какого отец у него еще
