каноника собора Валенсии даруются Синьору Чезаре Борджиа».
– Отныне ты: Синьор Чезаре Борджиа! ― гордо произнес отец и прикоснулся ко лбу сына. ― Синьор Чезаре Борджиа назначается казначеем Картахены. ― Казначей Картахены ― это ты. ― Родриго рассмеялся так, что его обвисшие щеки затряслись.
Мальчик разозлился:
– Не смейся, папа. Жизнь совсем не смешна.
Дон Родриго остановился, насторожился. Потом он нежно погладил сына папской буллой.
– Ты прав, Чезарино, в свои семь лет ты не по годам умен. Ты далеко пойдешь. ― Он вышел, оставив пергамент.
Мальчик спрыгнул с кровати, почувствовав естественную потребность. Он вытащил серебряный ночной сосуд из-под кровати. И так как ему не хватило бумаги, он разорвал буллу Папы Сикста IV, в которой его только что назначили казначеем Картахены.
X
Лукрецию вместе с Юлией Фарнезе, прозванной «прекрасной», ее тетка Адриана называла не иначе как примадоннами Италии.
Обе девушки соперничали друг с другом красотой и грацией.
Каждый вечер, когда Адриана уходила спать, они обе подходили обнаженные к зеркалу и наблюдали, как их молодые тела начинают округляться и наполняются женственностью.
Каждая ревниво относилась к другой, и каждая притворно восхваляла красоту подруги.
– Как чудесны твои золотисто-белокурые волосы, Лукреция! ― говорила Юлия.
– Как нежен свод твоих грудей! Они как половинки земного шара, которые вытекают из тебя, ― вторила ей Лукреция, при этом ее глаза были полны ненависти.
Юлия едко ответила:
– Что значит «вытекают»? Вероятно, ты считаешь меня слишком толстой?
Лукреция скривила губы:
– Что ты, Юлия! Ты стройна, как мальчик, так же стройна, как Чезаре.
Юлия покраснела, как вареный омар:
– Значит, я слишком худая, так?
Она подступила к Лукреции и вцепилась тонкими пальцами в ее распущенные золотистые волосы.
Лукреция вскрикнула и укусила Юлию в плечо, так что показалась кровь.
Юлия взорвалась:
– Ты грубиянка! У тебя отвратительные манеры!
– Такиe же, как и у тебя, ― и тоже от тети Адрианы.
Они смотрят друг на друга сквозь слезы.
Потом внезапно обе начинают смеяться.
Они протягивают навстречу руки и радостно заключают друг друга в объятья.
***
Чтобы усилить свое влияние, Родриго Борджиа выдал тринадцатилетнюю Лукрецию замуж за Джиованни Сфорца. Брак был заключен in absentia, согласия невесты никто не спрашивал. Хоть он ― не Борджиа, но такой же мужчина, как и все остальные. Если он моется раз в неделю, ежедневно дважды полощет себе рот и выполняет три раза за ночь свой супружеский долг, то с ним можно будет смириться.
И даже
