отделила пять оправданных и невиновных предметов от подозреваемых и задумчиво почесала нос, разглядывая возможных виновников.
Рыжая кошка с силой ударила лапой по ржавому гвоздю – тот отлетел, ударился о спинку дивана, и… ничего не случилось.
– Milles voies conduisent en erreur, mais seul induit à vérité[4], – провозгласила кошка.
– Умница, Пуфик! – Даша схватила оставшиеся четыре гвоздя, поочередно стукнула ими об пол, отложила. Вслед за гвоздями «стукнутыми» стали и прочие подсудимые. – Видите, – огласила Чуб. – Если бы что-то из этого было вроде лампы Аладдина, джин бы выскакивал каждый раз, когда трешь. Каждый раз, когда бьешь ими об пол, – случалось бы землетрясение! Значит, дело не в ударе. Дело в том, что от удара в них что-то изменилось!
– Здравая мысль, – похвалила Катя. – Гвозди измениться никак не могли. Они слишком толстые, чтобы согнуться при падении. Терка вроде тоже осталась такой, как была.
– Фонарь не разбился, – подхватила Даша. – И не разлился. Керосина в нем нет. Четыре ключа тоже целы. А вот у перцемолки могла прокрутиться ручка.
– И еще есть замок, – Маша взяла массивный, тяжелый, насквозь проржавевший амбарный замок с ключом в сердечнике и приподняла дужку. – На вид ему не меньше ста лет. Может и больше… Катя, ты не помнишь, он был открытым?
– Не помню.
– Итак, возможных преступников осталось всего двое, – возликовала Даша. – Замок и перцемолка! Заметьте, с черным перцем, который часто используется в зельях, отварах, саше.
– И еще чаще в кулинарии, – сказала Маша.
Катя кивнула, достала смартфон и призвала знакомый номер.
– Виктор Арнольдович, я по поводу моей покупки. Простите, не знала, что уже час ночи… Нет, не передумала покупать. Но вы не могли бы припомнить, как к вам попали замок и перцемолка? Угу… – Катя с любопытством выслушала короткий рассказ и грозно наказала: – Тогда уж будьте любезны, драгоценнейший мой, сдержать обещание! Перцемолку, – пояснила она, отложив телефон, – Витольдович забрал у соседки – бедной старушки. Пообещал ей 10 %. С учетом той суммы, которую я заплатила ему, на эти проценты бабуля не будет бедствовать до самой смерти.
– Ты уж проследи! – прониклась историей Даша.
– Уж прослежу, – пообещала Катерина Михайловна. – С замком дело обстоит несколько хуже. Он куплен помощницей Арнольдовича буквально вчера на блошином рынке. Купила у левого алкаша вместе с ключом. Ключ был в замке, он не проворачивался, заржавел. И замок был закрыт.
– А теперь он открылся! – воскликнула Даша. – Ключ повернулся от удара, и что-то случилось…
– Ты разрушила какие-то чары. Очень древние чары! – с тревогой сказала Маша, разглядывая замок.
Большой, старый, с застывшим в сердечнике длинным ключом, он походил на сердце, пронзенное стрелой. Маша осторожно дотронулась до головки ключа, но побоялась еще раз провернуть его.
– Возможно, это любовные чары! – встрепенулась Даша. –
Milles voies conduisent en erreur, mais seul induit à vérité
