водой пролился дождь. Его несет сюда, и облака закроют луну как раз перед рассветом. Лорзан скептически сморщился, Кйорт заметил и усмехнулся:
– Во дворе «Акульего зуба» растет несколько деревьев…
– Это конские каштаны, – подсказал граф.
– Без разницы, пусть хоть бараньи. Я знаю лишь, что перед дождем листья этого дерева выделяют липкий сок. А его было предостаточно. Сверчки не поют. Репейник вокруг дорог раскрыл свои крючки. Круд, что живет в углу, под потолком, – при этих словах ходящего Энрих инстинктивно закрутил головой в поисках паука, словно его возможно было разглядеть в практически полной темноте, – он сидел в самом центре паутины добрых полдня. Дождь будет, и будут облака.
– Ну, если вы так уверены…
– Доверься мне, граф, – Кйорт улыбался в темноте: уроки в Ор-Нагате не прошли даром.
Простояв почти весь вечер у окна, незаметный для находящихся снаружи, ходящий отчетливо представлял себе путь к отступлению. Задача сложная, но выполнимая. Конечно, если бы ситуация позволяла оставить после себя след из трупов, это было бы парой пустяков, но сейчас нельзя было наследить. Перерезанные горла, размозженные черепа, мертвые тела без видимых повреждений, уткнувшиеся носами в камни мостовой привлекут нежелательное внимание стражи к этому рыцарю, который еще не до конца сыграл отведенную ему роль.
Вскоре Керри принес пышное черное платье графини. Лорзан поблагодарил и попросил проверить, открыто ли духовое окно. Телохранитель безмолвно удалился. Даже если и был удивлен, но виду никакого не подавал: он привык служить господину, как говорится, верой и правдой, не нарушая обетов. Энрих, виновато улыбаясь и откашлявшись, сказал:
– Другой черной ткани нет.
– Banhhea17. Пойдет и эта, – ходящий достал арре.
Тонкое лезвие легко распустило дорогую ткань с оборочками, кружевами и розеточками на широкие полосы, безжалостно отсекая украшения. Нарезав достаточное количество лоскутов, ходящий замотал ими все блестящие части своего костюма. Прихватил для пущей верности дорожный пояс, чтобы многочисленные кармашки и сумочки даже не подумали за что-нибудь зацепиться или издать хоть какой ненужный шум. Обвязал рукава и бедра, чтобы ничего не шуршало. Обмотал рукоять аарка. Несколько раз обвил тканью ножны и плотно притянул их к спине. Посетовал, что сапоги недостаточно мягкие, но все же лучше в таких сапогах, нежели без них: все-таки подошва была добротной и упругой, не скользила и лишних шумов не издавала. Йерро лишь сделал несколько витков ткани вокруг них, перекрашивая обувь в черный. Критически осмотрев себя при помощи факела и оставшись довольным, он выбросил остатки того, что некогда было красивым одеянием графини, в камин, оставив лишь длинную полосу в три пальца шириной. Огонь весело затрещал. Ходящий добавил еще дров и глянул на графа. Тот смотрел изумленно.
– Вы сейчас похожи на… – Энрих не решался продолжать.
– На тать ночную, – закончил фразу Кйорт, нимало не смутившись.
– Скорее на одного из «Крыльев ворона», – лорзан закашлялся,
Не важно (йеррук).
