в её миловидное округлое лицо. Её маленькие глазки сверкали, её полные губки были чуть приоткрыты, а на губах блестела яркая вишневая помада…
– Ладно, пускай Артур Харпе, муж Анны совершил какой-то скверный поступок, – стал раздумывать Николас, – может, он попросту изменил жене? Ну, хорошо… А что же Анна? Любит она его или нет? Если любит, то почему с таким азартом следит за этим суровым и постыдным наказанием? И почему сама с удовольствием хлещет мужа тростью? А если не любит, то зачем весь этот цирк с фрау Шеен, зачем эти козлы и битье ротангом?
Николас совсем запутался. Он увидел кусочек чужой жизни, и всё в этой жизни показалось ему перевернутым с ног на голову или вывернутым на изнанку, словно он заглянул в кривое зеркало.
Эрика Шеен обошла вокруг козел, расстегивая ремни. Артур Харпе медленно поднялся и, пошатываясь, подошел к окну. Николас заметил, как у него дрожали ноги. Морщась от боли герр Харпе стал натягивать трусы на исхлестанные ягодицы. У него было заплаканное, в красных пятнах лицо. Женщины молча ждали, пока муж Анны оденется, потом Эрика Шеен взяла его под локоть и вывела из комнаты.
Глядя на несчастного Артура Харпе, Николас решил, что не станет бить окна в доме фрау Шеен. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Юноша поклялся себе, что будет обходить стороной этот дом. Он всегда будет приветлив и вежлив с фрау Шеен. Ещё полчаса назад вчерашнее битье массажной щеткой казалось юноше адом. Теперь Николас знал, что существует еще ротанговая трость, от удара которой остаются страшные сиреневые полосы и которая может порвать кожу до крови.
Хлопнула дверь на крыльце. Николас снова сел на траву.
– Милая Анна, я так рада, что помогла вам с этой маленькой проблемой, – услышал молодой человек голос фрау Шеен, – Звоните, если вам будет нужен мой совет или помощь, или просто появится желание по-соседски поболтать.
– Непременно позвоню, – пообещала Анна.
Супруги прошли за живой оградой в паре метров от Николаса. Юноша раздвинул тисовые кусты и увидел, как Анна и Артур Харпе остановились возле «опеля». Артур открыл дверцу со стороны пассажирского кресла для супруги, потом обошел автомобиль и смахнул с капота сухой бурый лист. У него было задумчивое скорбное лицо. Герр Харпе открыл другую дверцу и привычно сел на место водителя, но тут же выбрался из машины. Он стоял на тротуаре, поправлял пиджак и растерянно оглядывался по сторонам.
– Что-то случилось, дорогой? – спросила Анна ангельским голоском.
Она стояла у распахнутой дверцы.
– Дорогая, а можно я пойду пешком?
– Это что за фокусы? – строго спросила Анна и надула губки.
Герр Харпе кашлянул и нервно провел рукой по бородке.
– Дорогая, как ты не понимаешь…
Николас услышал, как Анна звонко рассмеялась.
– Я всё понимаю. Сию же минуту садись в машину. Неженка
