сорт мороженого, ванильное. Без добавок. Примитивнее некуда. А мы, дескать, Тематическое сообщество, куда как сложнее – да еще с такими «добавками»! Вера тогда тоже иронически вскинула левую бровь: не слишком ли много они на себя берут?
Посмотрим дальше, почитаем, полистаем, подумаем.
Точка бифуркации, похоже, вырисовывалась в виде клавиши Enter. Или – в двойном мышьем клике.
Нет, здесь, в спальне, больше одной сигареты курить не надо: плотные шторы впитают запах, она не сможет спать. А свежий воздух – это для неё всё.
Свежий воздух…
– Свежий воздух! – воскликнула Вера, и тут же замолчала: еще не хватало – начать разговоры с самой собой. Но свежесть резко изменившего своё направление ветра уже проникла в её лёгкие, нашла же их нелёгкая!
А с кем ещё-то сейчас поговорить?
Проявилась и разрослась та прохладная и обширная пустота вокруг, которую она почуяла ещё тогда, ещё давно, ещё даже в невспоминаемые сознательно времена.
Ещё, возможно, там, в старой родительской квартире, когда она – в одиночестве, найдя прабабушкино рукоделие – крутила и разматывала толстенькие мотки мулине, связывая их в сложные и редко удающиеся узлы.
Но красивые же!
И снова распрямляла, распутывая – и снова сплетала, пока не добивалась, наконец, желаемого. Из разноцветных ниток, сплетённых в несколько «косичек» (не порвать!) получилась маленькая весёлая плёточка с твердой удобной ручкой (внутри сидела ручка шариковая, без стержня и со сломанной резьбой колпачка).
– Верочка, зачем тебе это? И отчего ты не учишься вышивать?
Прабабушка Александра Самсоновна («праша», как называла ее любимая и единственная правнучка) сроду не вязала и не шила. Для этого, как ей казалось, существовали дворовые девушки. Или белошвейки, специально нанятые. Она лишь вышивала. Да, это – позволительно. И не лишено изящества. («О, да, моя дорогая девочка, ma fille aimée et terrible»: Вера редко бывала непослушной, но упрямицей – всегда.).
– Прашечка, но это же красиво!
– Mon dieu! Ты будто бы готовишь себя к карьёре матроса. Absolument! И тренируешься в вязании морских узлов. К чему это? Тебе едва ли пригодится… – и снова раскладывала тонкими пальцами в тяжёлых кольцах один из бесконечных своих пасьянсов.
А вот, похоже, пригодиться вполне сможет! Теперь-то.
Что-то там, в последней строчке переписки?
«Пони» (вернее, pony-play). Да, Вера об этом уже знала. Госпожа ставит нижнего (вернее, он сам встает: всегда работают три принципа BDSM – добровольность, разумность и безопасность, по-английски «SSC») в позу… кхм… лошадки: коленно-локтевая сиречь. И начинает кататься на нём, верхом, в полное своё (и «лошадки» тоже) удовольствие. Оказалось, что целая индустрия задействована в этих полудетских игрищах: изготавливают полные комплекты сбруи и прибамбасов для этих «человеко-пони», включая разноцветные султаны из перьев и даже твёрдые кожаные «копытца»! Во, народ даёт…
###
Donna Es (04:51 PM):
Но ты знаешь (с твоей подачи),
