к складу. Там в углу лежал кусок старого брезента, папа отбросил его в сторону, и я увидела полуавтоматическую штурмовую винтовку М-16. Именно она, когда никого больше не останется, сделается моей верной подругой.
Папа поднял винтовку и осмотрел с рассеянным видом профессора.
– Что думаешь? – шепотом спросил он.
– О винтовке? Клевая.
Папа не стал делать мне замечаний, наоборот, даже усмехнулся. Показал, как она действует, как ее держать, как целиться, как перезаряжать.
– Вот, попробуй. – И папа протянул мне винтовку.
Думаю, его приятно удивило то, как быстро я все усвоила. У меня благодаря занятиям карате была отличная координация. На уроках танца такую не приобретешь.
– Она твоя, – сказал папа, когда я попыталась вернуть ее. – Я припрятал ее для тебя.
– Почему? – спросила я.
Не то чтобы я не хотела такое оружие, но подарок папы меня немного напугал. Пока все остальные радовались, папа учил меня, как обращаться со штурмовой винтовкой.
– Знаешь, как на войне определить, кто твой враг?
Папа говорил со мной, а взгляд метался по углам склада. Я не могла понять, почему он на меня не смотрит.
– Враг – тот, кто в тебя стреляет, вот как это определяется. Не забывай об этом. – Папа кивнул в сторону винтовки. – Не носи ее постоянно. Держи поблизости, но никому не показывай. Спрячь где-нибудь, только не в бараке. Поняла?
Похлопывание по плечу. Этого недостаточно. Крепкие объятия.
– Теперь ступай найди Сэмми. Я должен поговорить с Хатчфилдом. И еще, Кэсси, если кто-то попытается отобрать у тебя эту винтовку, отсылай его ко мне. А если не отстанет, стреляй.
Папа улыбнулся. Только глаза оставались пустыми и холодными, как у акулы.
Мой папа был счастливчиком. Мы все были счастливчиками. Удача провела нас через первые три волны. Но даже самый опытный игрок скажет вам, что удача не длится бесконечно. Думаю, папа почувствовал это в тот день. Не то чтобы удача покинула нас. Никто не мог этого знать. Но я думаю, он понимал, что тех, кто останется в конце, нельзя будет назвать счастливчиками.
Это будет хардкор. Останутся те, кто пошлет удачу в задницу. Те, у кого сердце из камня. Те, кто способен убить сотню ради спасения одного. Те, кто готов признать, что сжечь деревню ради ее же спасения – мудрый поступок.
Мир оттрахан до неузнаваемости.
А если тебя это не устраивает, ты просто ходячий труп в ожидании конца.
Я взяла М-16 и спрятала ее за деревьями возле тропинки, которая вела к погребальной яме.
17
Остатки моего мира были уничтожены днем в теплое солнечное воскресенье.
Сначала был рык дизельных двигателей, тарахтение и стон колес, визг пневматических тормозов. Наши часовые обнаружили колонну задолго до того, как та подъехала к лагерю. Они заметили солнечные блики на стеклах и плюмаж из пыли, которую вздымали тяжелые колеса. Мы не бросились навстречу с цветами
