орал он. – Ты что, сдурел?!
– Так я ж говорю – закрывайся! Ты так никогда не научишься. Ставь руки вот так, видишь?
Дусик уже ничего не видел – у него заплыл глаз, распухла щека, а губы напоминали растерзанные сардельки.
– Давай теперь ты меня, – предложил Макс и принялся скакать возле Дуси, закрывая лицо перчатками. – Ну! Смелее!
– Аа-а-а!!! – взревел Дуся утробным басом и ринулся на обидчика всей тушей.
Скачущий Макс не ожидал такого свирепого, самоотверженного броска и был сломлен многопудовой фигурой противника. Раздался глухой стук, будто кто-то скинул с балкона мешок с картошкой, и наступила тишина.
– Ты! Дирижабль! Ты нам парня раздавил! – подлетели к Дусику другие охранники. – Слышь! Ты живот в сторону сдвинь, дай посмотреть, Макс дышит или уже помер?
Макс дышал, но с большим трудом. Пришлось вызвать «Скорую», потом еще объясняться с хозяином, рассказывать, как это могло случиться, что лучший из охранников чуть было не почил под брюхом новичка.
В свою комнату Дуся вернулся уже поздно вечером. Было грустно. Его даже не обрадовал ужин – чахлая половинка цыпленка, запеченная с сыром. Еще бы! Сначала его взбивали как перину, а потом и вовсе получилось неудобно – Дуся чуть не сделался преступником! Если бы мама узнала, что вытворяет ее ребенок, она бы слегла от мигрени. Мама… Дуся ее уже столько дней не видел. Конечно, Ксения сказала, что матушка отбыла к сестре, но Олимпиада Петровна с таким же успехом могла уже нагоститься и вернуться домой.
Больше всего на свете Дуся сейчас хотел бы оказаться на родной кухне, где пахнет свежими мамиными шанежками и горелым молоком. По щеке скатилась прозрачная горошина. Надо просто потихоньку собраться, взять новый костюм, рубашку, спортивную одежду опять же нужно прихватить и сматываться отсюда в марафонском темпе.
Собрался Дусик быстро, по-солдатски, и через десять минут он с узелком под мышкой уже пробирался к выходу. В просторных коридорах было пусто. Дуся уже неслышно подкрался к выходу, когда услышал голоса. Говорили про него.
– Нет, ну этого дебила нам никогда не научить! – возмущался, видимо, Макс. – Если он каждый раз будет на нас своей тушей бросаться, я тебе сразу говорю – мы все перемрем под его требухой.
– А что делать? – спрашивала его Ксения. – Ты понимаешь, мы его ни в коем случае не должны выпускать!
Дальше Дуся не услышал, потому что в ногу ему впилось острое жало.
– Уй-й-й! – взвыл он на все этажи.
– Кто там?! – послышалось за дверью, и Дуся понял, что его сейчас увидят и, возможно, будут бить.
Получать по расквашенным губам больше не хотелось, и поэтому стремительно заработали ноги. Дуся успел залететь в какую-то комнату и притаиться.
– Никого нет… Толик! Ты никого не слышал? – раздался голос Ксении.
По-видимому, Толик уже сладко спал, потому что его долго звали, кликали,
