голос произнес эти слова. Они, казалось, шли через него, но ему не принадлежали.
– Какой враг?
Джим разглядывал бесконечные, черные, теряющиеся в кромешной тьме очертания пустыни.
– Не знаю.
– Враг, о котором вы говорили во сне прошлой ночью?
– Может быть.
– Вы сказали, он всех нас убьет.
– Да. – Джиму этот разговор был интересен даже больше, чем священнику; он не знал, какое слово сорвется с его уст, до тех пор пока не услышал собственный голос: – Если он узнает, что я спасаю людей, особых людей, он придет, чтобы остановить меня.
Священник бросил на Джима быстрый взгляд:
– Особые люди? Что вы этим хотите сказать?
– Не знаю.
– Если вы доверитесь мне, о ваших словах не узнает ни одна живая душа. Кто бы он ни был, этот враг, как он узнает?
– Не знаю.
– Не знаете?
– Да.
Священник тяжело вздохнул.
– Святой отец, я не веду никакой игры и не стараюсь вас запутать.
Джим поправил ремни безопасности и попытался устроиться в кресле поудобнее. Но возникшее ощущение неудобства объяснялось душевным, а не физическим состоянием. От него не так легко было избавиться.
– Вам знаком термин «автоматическое письмо»?
Гиэри ответил, не отрывая взгляда от ветрового стекла:
– Об этом болтают медиумы. Дешевый трюк, рассчитанный на суеверных. Медиум впадает в транс, а его рукой якобы движет дух, который пишет сообщения из загробного мира. – Он прищелкнул языком, ясно выражая свое отношение к обманщикам. – Те же люди, что издеваются над идеей общения с Господом и даже отвергают само существование Всевышнего, готовы броситься в объятия первому встречному, который заявит, что умеет общаться с душами умерших.
– Как бы там ни было, то, что происходит со мной, как раз напоминает «автоматическое письмо», только в устной форме. Как будто кто-то общается с миром через меня. Я не знаю, что собираюсь сказать, до тех пор пока не услышу свой голос.
– Но вы же не в трансе.
– Нет.
– Вы медиум?
– Уверен, что нет.
– Думаете, что через вас говорят мертвые?
– Нет.
– Тогда кто?
– Не знаю.
– Бог?
– Может быть.
– Но вы не знаете, – раздраженно сказал Гиэри.
– Не знаю.
– Вы, Джим, не только самый странный человек из всех, кого я видел. Вы еще и самый обескураживающий.
В десять часов они были в аэропорту Лас-Вегаса. По дороге им попалось всего несколько такси. Дождь перестал. Тихий ветерок шевелил пальмовые листья. Казалось, все вокруг выскребли и вычистили до блеска.
Отец Гиэри притормозил у входа в здание аэропорта. «Тойота» еще не остановилась, а Джим уже распахнул дверь. Он выскочил из машины и обернулся на прощание.
– Спасибо,
