пока он не отпустил материю, снова закрыв свое тело.
– Тебе в этой комнате никто не помешает. Ула постучится.
– Вы хотите сказать, что я могу чувствовать себя спокойно? Вы не станете меня домогаться?
Он пожал плечами:
– Я, конечно, мог бы остаться и постараться помочь тебе устроиться. Похоже, у нас все время есть о чем поговорить. – Он чуть сузил глаза и добавил: – И чем себя занять.
– Я устала. Спасибо вам за вашу доброту, но у меня есть все необходимое, – поспешно ответила она. – Не смею отвлекать вас от более важных дел.
Он негромко рассмеялся, а потом его губы сложились в высокомерную ухмылку.
– Хорошо, милая. Хотя должен признаться, что чуточку разочарован твоим выбором.
Он одарил ее еще одним пристальным взглядом, а потом повернулся и ушел. Джемма позволила себе расслабиться, усевшись в середине кровати. Ее юбки складками упали вокруг нее. Сердце у нее колотилось так сильно, словно после быстрого бега. Ночной воздух приятным холодком обвевал ее тело, потому что ей было жарко, словно в летний солнечный день. Корсет казался неестественно тугим, а соски по-прежнему оставались похожи на налившиеся соком почки. Теперь, когда он наконец ушел, она чувствовала себя опустошенной. Похоже было, что она наконец вернулась к своему привычному состоянию – и только теперь поняла, какими слабыми и блеклыми были ее ощущения в повседневной жизни.
Джемма ахнула, снова почувствовав страх, и прижала ладонь к задрожавшим губам. За столь короткий период она успела узнать ужас, мучительную боль и влечение. Потрясение оказалось настолько сильным, что она могла только беспомощно застыть на месте, заново переживая все события этого вечера. Она содрогнулась, вспомнив, как близка была к гибели, однако вскоре все тело ее уже дрожало при воспоминании о поцелуе, который Гордон Дуайр запечатлел на ее губах. Окружавшая ее темнота внезапно из врага превратилась в друга, окутав ее и скрыв трепет и жаркий румянец. Несмотря на все свои усилия, она не могла изгнать Гордона из своих мыслей.
С ней остались эта ночь и мужчина, который поцеловал ее под бархатным покровом темноты.
Его плоть была налита неутоленным желанием.
Гордон прошел по коридору, с трудом заставляя ноги уносить его от женщины, пробудившей его страсть. Ее поцелуй был сладким – таким сладким, что голова кружилась.
– Я слышала, как ты приехал.
Эньон стояла, прислонившись к стене и приподняв подол, выставив напоказ стройную ногу. Фигура у нее была красивая, и она прекрасно умела пользоваться всем тем, чем ее одарила природа.
И умела дарить наслаждение. Она бросила на него чувственный взгляд из-под опущенных ресниц и провела рукой по бедру. Обычно этого неспешного движения оказывалось достаточно, чтобы завладеть его вниманием. Она подняла ресницы, и в ее ярких глазах ясно отразилось приглашение. Ее груди соблазнительно выглядывали из выреза лифа, который, как обычно, был глубже, чем у остальных женщин, прислуживавших в замке.
