точных выпадов.
– Есть два вида фехтовальщиков. Дуэлянт полагается на свой опыт и рапиру, – объяснил он. – Атлет добивается победы за счет работы ногами. Решайте, кем вы будете, джентльмены – и миледи!
– Я буду дуэлянтом, – сверкнула глазами Элизабет.
– Тогда я тоже, – нехотя буркнул Роберт.
– Защищайтесь! – крикнула она и устремилась вперед, отражая удар за ударом.
Застигнутый врасплох Роберт, не особо веривший в ее похвальбу, оказался не готов к решительной атаке и, пятясь, неуклюже наткнулся на юного лорда Гастингса. Он попытался перехватить инициативу, но Элизабет твердо держалась на ногах. Через несколько минут учитель увидел, что дело принимает опасный оборот, и прекратил поединок.
– Неплохо для начала, ваша светлость! – воскликнул он, улыбаясь принцу, который тоже показывал себя не с худшей стороны.
Все неохотно вернулись на помост. Роберт, которого уже не пугало возможное поражение от простой девчонки, галантно молвил:
– Вы хорошо сражались, миледи.
Бросив взгляд на темноволосого мальчика, Элизабет, к своему удивлению, увидела в его глазах восхищение.
– У меня был достойный противник, сэр, – ответила девочка.
Она уже показала, на что способна, и теперь могла позволить себе великодушие.
За неделю своего визита Элизабет постоянно видела Роберта Дадли – ей позволили посещать уроки вместе с принцем и его знатными товарищами. В классе Роберт особо не блистал.
– Зачем мне учить греческий? – проворчал он, пользуясь временным отсутствием доктора Коукса и кладя перо.
– Чтобы ты мог стать гуманистом[9] и изучать труды древних, – ответил Эдвард.
– Я бы лучше покатался верхом, – сказал Роберт, будучи завзятым лошадником.
– Это понятно, я тоже люблю кататься верхом, – заметила Элизабет. – Но мне нравится и учиться, особенно история и языки.
– С вами все ясно, миледи: вы девочка, и вам не обязательно учить все то, что полагается юному джентльмену, – покровительственно ответил Роберт.
– Уверяю вас, мастер Роберт, я изучаю то же, что и вы! – горячо возразила Элизабет.
– Что, и географию, и государственное управление, и классику?
– И это, и многое другое, – гордо заявила она. – И я обожаю каждую минуту уроков.
– Как это возможно? – буркнул Роберт.
– Тсс, – прошипел Генри Брэндон. – Доктор Коукс услышит.
– Он пошел по малой нужде, – ухмыльнулся Гастингс. – Прошу прощения, миледи.
Элизабет улыбнулась. Ей нравились грубые разговоры мальчишек.
– Сестрица, ты же не собираешься становиться королем Англии, – заметил Эдвард. – Зачем все это учить, если ты просто выйдешь замуж и будешь растить детей, как все девочки?
– Я не выйду замуж! – пылко воскликнула Элизабет. – Никогда!
– Еще
Гуманистами называли себя представители светской интеллигенции эпохи Возрождения, социальной группы, вызванной к жизни развивавшимся в Европе с конца XIII века торговым капиталом.
