а несколько сотен колонистов, ничего не ведая, жили и трудились там на волоске от смерти. Когда хватились, было поздно – катастрофа стремительно надвигалась. Несколько космолетов в том регионе сместились с курсов и бросились на помощь. Один из них успел вовремя. Не для всех, впрочем. О посадке звездолета-гиганта на планету в чисто техническом смысле не было речи. Эвакуацию проводили малыми шлюпами, рассчитанными на два десятка человек. А катастрофа разгоралась – землетрясение, шквальные ураганы – каждая посадка за новой партией была смертельно опасной для самих спасателей. Судя по, всему этот Гринев принимал участие в спасательных полетах.
Тем более непонятно, почему он сейчас работает рядовым членом группы «Содействия». Ну ладно, это можно будет выяснить на месте.
А вот и сам Шацкий.
«Тридцать четыре года… Светлые, чуть желтоватые волосы, голубые глубоко сидящие глаза, нос тонкий прямой, лицо заметно суживается книзу. Видимо, среднего роста, тонкокостный. Что-то от праведника-аскета в нем есть…»
Гек долго всматривался в голограмму и так и не понял, какое впечатление производит на него это лицо – приятное или нет. Однако что-то незаурядное в облике этого человека бесспорно ощущалось.
Очень конкретная биография многообещающего ученого, уже весьма авторитетного в своей среде.
Последней значилась лаборантка Шацкого Ольга Валюженич.
«Двадцать три года. Перед работой на станции закончила шестимесячные курсы лаборантов Управления космобиологических исследований».
Это в двадцать три года? А до этого чем занималась? Ничего не сказано. Гек посмотрел на голограмму.
Хм… по-видимому такое лицо следовало бы назвать безукоризненно красивым. Темная шатенка, смуглая, большие почти черные глаза, очень изящные черты лица, но не мелкие, с сильным общим выражением.
На экране опять появилась эмблема секретариата.
«Профессор Тротт», – доложили ему.
Профессор даже! Судя по тому, что Тротт учился вместе с Шацким, он был не старше Гека. Гек поймал себя на ревнивой мысли, что и сам мог быть близок к этому званию, останься он в науке.
С виду профессор оказался небольшого формата брюнетиком, сильно облысевшим. Отсутствие растительности на голове он пытался возместить усами, сходящимися с небольшой бородкой клинышком, однако этот дизайн особенно глаз не радовал. К тому же на нем были архаичные для нынешних времен очки, из-за которых поблескивали небольшие умные глазки.
Гек невольно провел рукой по собственным плотным волосам и опять поймал себя – на этот раз на ощущении приятной разницы.
«Да не будь ты таким противным», – сказал он себе, здороваясь с Троттом.
– Мне поручено вести следствие в связи с гибелью вашего коллеги Шацкого, – начал Гек. – Честно говоря, сведения, которые вы нам сообщили, чересчур расплывчаты. Шацкий показался вам взволнованным – вот и все, что я пока сумел извлечь.
