комнате наступила тишина. Сибилла немного растерялась. Чего она, собственно, добивается? Черт его знает.
– А вы давно овдовели?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула. Зачем-то посмотрела на часы. Они снова стояли.
– Шесть месяцев и четыре дня назад, – произнесла она после паузы.
– От чего он умер?
– От рака. Все случилось очень быстро.
Лена Грундберг покачала головой.
– Вы были счастливы?
Опустив глаза, Сибилла смотрела на свои руки. Хорошо, хоть ногти не накрасила.
– Да, очень, – ответила она тихо.
Они обе помолчали.
– И всё-таки странно, – произнесла госпожа Грундберг. – Всего лишь год назад Йорген умирал от почечной недостаточности. Несколько месяцев лежал в больнице. А теперь, когда они сказали, что все хорошо и ему нужно лишь принимать лекарства… когда он практически выздоровел… – Она снова покачала головой. – Теперь его взяли и убили! После всех мучений. Звучит цинично, но на самом деле – это абсолютно в его духе!
Сибилла с трудом скрывала изумление.
– Что вы имеете в виду?
Госпожа Грундберг ухмыльнулась:
– Да у него все было не как у людей. Каким же надо быть идиотом, чтобы привести в номер незнакомую бабу! К тому же такую страшную. Уже по фотографии понятно, что она полная уродина.
Спокойно.
– Вам обидно? – Она старалась говорить бесстрастно.
– Не в том дело. Просто мне кажется, что он мог бы проявить побольше вкуса. Ну пусть бы у него была такая женщина, как…
Неожиданно ее голос сел. Спрятав лицо в ладонях, она всхлипнула.
Смотрите-ка, что делается! У мраморной статуи, оказывается, есть кое-какие чувства. Надо только слегка отколупать мейк-ап.
Она задумалась над словами фру Грундберг. И одновременно почти пожалела, что не позволила Грундбергу остаться в номере. Так, исключительно из человеколюбия.
– Пусть бы у него была такая женщина, как вы?
Ей пришлось напрячься, чтобы скрыть раздражение. Лена Грундберг уловила новую интонацию и попыталась взять себя в руки. Открыла рот, будто зевая, и осторожно, чтобы не испортить косметику, вытерла слезы.
– Да, так действительно было бы лучше.
Сибилла внимательно посмотрела на женщину. Пожалуй, именно этот подвид ей раньше не встречался.
– Почему? – Ей на самом деле стало любопытно, и она продолжила: – Вы же сами хотели развода?
Окончательно овладев собой, госпожа Грундберг откинулась в кресле.
– Я понимаю, что это эгоистично, но унизительно, когда тебя могут поменять на кого угодно. Даже на гостиничную шлюху. Какой чудовищно дурной вкус!
Да оглянись вокруг, дура! Мой рюкзак и тот красивее, чем вся твоя обстановка. Уж кто бы говорил о хорошем вкусе!
Сибилла дважды сглотнула.
– Откуда вы знаете,
